"Владимир Германович Тан-Богораз. Черный студент " - читать интересную книгу автора

- Зачем же жениться? - пояснил он свой смех. - Можно прожить и без
того.
Я ничего не ответил.
- Вы любите Шекспира? - неожиданно спросил негр после короткой паузы.
- Люблю, конечно! - ответил я. - А что?
- А кто из шекспировских типов вам больше всего нравится? Из женских,
конечно?..
- Дездемона! - ответил я не без задней мысли.
- И мне тоже! - подхватил негр с энтузиазмом. - Может ли быть
что-нибудь нежнее и выше?.. - И он махнул рукой, не находя слов для
выражения своего восторга.
Я припомнил некоторые рассказы моих американских приятелей об
интеллигентных неграх и внезапно понял, что этот странный, новый для меня
интеллигент, с чёрной, как голенище, кожей, усвоил себе женский идеал белой
расы не хуже бедного Отелло. Быть может, в этом была виновата литература, на
которой он воспитывался и которая от "Песни Песней" до Томаса Мура и
Лонгфелло восхваляет лилейную белизну и чистоту молодых девушек, или
американская уличная песня, злобно, высмеивающая негритянскую любовь и
негритянское представление о красоте.
Я опять посмотрел на негра и почувствовал себя лицом к лицу с
неразрешимой задачей. Конечно, он имел право мечтать о ком и чём угодно, но
не думаю, чтобы белым женщинам могли быть приятны подобные претенденты.
- А как у вас в России с ними? - спросил негр.
Я следил за ходом его мыслей и понял, что он спрашивает о потомках
крепостных и о возможности браков между ними и другими слоями населения.
- Они наши соплеменники! - неблагоразумно сорвалось у меня с языка.
Негр побледнел, т.е. лицо его приняло грязноватый оттенок, и в больших
глазах мелькнуло выражение покорное и вместе злое. Так смотрит собака,
которой показывают хорошо ей знакомый кнут. Так смотрели, впрочем, и
некоторые из моих товарищей по гимназии, когда соседи кричали им сзади:
"Жид!.."
Поезд замедлил ход, подходя к станции. Раздались свистки. В окнах
замелькали фонари платформы.
- Газеты! Новые газеты! - раздался за дверью голос, впрочем, довольно
осторожный, так как будить спящих пассажиров во всяком случае не следовало.
Молодой подросток с кипой газет под мышкой, в оборванной куртке с
железнодорожными пуговицами, заглянул в полуоткрытую дверь и, увидя меня
рядом с негром, скорчил полупрезрительную гримасу.
- Купите газету, господин! - предложил он однако.
- А что нового? - лениво спросил я.
Большие газеты с Запада я просмотрел ещё днём, а "свежая газета"
мальчика происходила из маленького провинциального городка, где трудно было
рассчитывать на обилие свежих телеграмм.
- Есть новости с Юга! - выпалил мальчик. - Двух негров линчевали в
Джефферсон-Сити! - и он посмотрел на моего собеседника, прищурив глаза.
Я даже не стал спрашивать за что. Почти ежедневно то в том, то в другом
углу южных штатов с поразительным однообразием разыгрывается одна и та же
трагедия. Молодой негр ухаживает за белой девушкой и, отвергнутый ею,
пытается навязать свою любовь грубо и насильно, как раздражённый павиан.
Впрочем, такая попытка обыкновенно кончается безуспешно, ибо женщины Юга