"Арон Тамаши. Бомба" - читать интересную книгу автора

Янош. Потому Янош, что Боде когда-то спас от смерти на поле боя друг по
имени Янош.
А лучше бы не спасал!
Боде беспрерывно повторял это после первого октября.
Дом, в котором они жили, он выкрасил в зеленый цвет, это был Дряхлый
домишко под номером девяносто семь по Вороньей улице. Он принадлежал
столяру, у которого была большая мастерская, но сам столяр уже не работал.
Жил он тоже не здесь, а в другом доме, поблизости от аптеки Андяла.
Вообще-то это был неплохой человек, потому что, когда Боде не мог заплатить,
он давал ему какой-нибудь заказ, чтобы тот отработал плату за дом.
Но не больше.
В домишке было две комнаты. В той, что выходила окнами на Улицу, жил
Боде с семьей. А в другой два подмастерья, которые работали на владельца
дома. Один из них был коммунистом, а другой социал-демократом. Дома они
вечно спорили, и все их споры кончались дракой, потому что коммунист был
умнее, а тот, второй, сильнее.
Так вот Боде и жили. Днем - под слабеющий шепот надежды, вечерами же и
ночами - под леденящий душу грохот подмастерьев. На протяжении всего октября
и ноября, за вычетом тех дней, когда отрабатывал плату за дом, Боде каждое
утро отправлялся на поиски какой-нибудь работы.
И, позеленевший, всегда приплетался домой ни с чем.
Но правды не говорил.
Врал что-то насчет верных шансов, точных обещаний.
Манил аппетитными надеждами.
Или строил сулящие достаток планы.
Но день ото дня речи его шли на убыль, словно луна.
К Новому году он иссяк.
Он уже больше не ходил в поисках столярной работы, не надеялся
пристроиться куда-нибудь на фабрику да и вообще найти постоянное место.
Теперь он ходил только в богатые кварталы, предлагал перетаскать дрова или
убрать снег. Зарабатывал иногда лей двадцать, иногда ничего.
Просить милостыню он не хотел.
Дети все-таки.
Но и умирать с голоду не хотел.
Да и разговаривать, за весь декабрь он не произнес ни слова.
Бродил по богатым улицам, туда-суда; то топтался на месте, то садился
посидеть, мерз, голодая, обрастал щетиной, снашивал последние лохмотья, таял
на глазах.
В мозгу у него стучало.
Сердце стучало.
Он вынашивал революцию, чей гул порой уже различал в грядущем.
Вынашивал, а сам все ходил в богатые кварталы.
В январе.
В феврале.
У него появились некоторые соображения о людях, домах, дворах и банках.
Слова тоже нашлись, но поначалу он повторял лишь одно:
- Обманщики!
Жена его слегла. Дети тоже не вылезали из кровати от холода и
недоедания.
Четырехмесячный младенец умер. Даром никто не хотел его хоронить. Ни