"Андрей Таманцев. Автономный рейд (Солдаты удачи)" - читать интересную книгу автора

Размякнуть и возрадоваться я вознамерился в малом спецзале
Шереметьева. В том, на третьем этаже, где на скромных бордовых диванчиках
под коричневатым светом притененных ламп дожидаются посадки фельдъегеря и
охранники. Сами VIP (вери импотент персон - весьма важные персоны) кайфуют
за барной стойкой в зале своего имени, а сопровождающие их - тут, по
соседству.
Завели такой порядок недавно. После того как за дверью для VIP
встретились два корефана авторитета. Слово за слово, рюмка за рюмкой,
поспорили они, чьи "быки" круче. Чтобы решить проблему, устроили конкурс.
"Быкам" хоть бы хны, а какому-то подвернувшемуся под руку министру,
летевшему улаживать чреватый крупными неприятностями конфликт на Балканах,
досталось как следует. Понятно, что с подбитым глазом и сломанным ребром не
до международных споров. В результате на Балканах рост напряженности вплоть
до военных действий. Вот аэропортовское начальство и решило, что лучше,
когда те, кого охраняют, ждут вылета отдельно от тех, кто охраняет.
Осталось к табличке: "Вход с оружием запрещен" сделать приписочку:
"...включая одушевленное". То есть "...живое".
Поскольку я сегодня летел сам по себе, никого не сопровождая, мне не
приходилось беспокоиться о подопечном: не слишком ли налижется и не
подружится ли с кем-нибудь опасным. Сегодня я отвечал только за
металлический, обтянутый черным дерматином чемоданчик, прикованный к моему
запястью. Я тихо стоял возле сплошного, от потолка до пола, окна, небрежно
покачивал кейсом и поглядывал на выруливающие под низким пасмурным небом
лайнеры. Ползали они нехотя. Им-то и на декабрьской земле было холодно, а
уж за облака, где вообще жуткий колотун и скорая ночь, тем более не тянуло.
Естественно, любуясь пейзажиком, я небрежно посматривал и на отражения
в стекле, благо мой малый рост и худосочная комплекция позволяли
присматривать за окружающими, не ворочая головой. Знакомых никого, но, как
обнаружилось, кое-кто из присутствующих за мной следил, как и я за ними.
Нормально. Пятеро с разномастными кейсами или брезентовыми, вроде как
инкассаторскими мешками. Семеро с пустыми руками, но тоже в пиджаках и
куртках характерного покроя, способствующего сокрытию оружия и
соответствующей сбруи. Все схожи маловыразительностью почти сонных
физиономий. Это у них шик такой, специфика службы. На самом же деле они
цепко присматривают за обстановкой, на всякий случай подозревая в
злоумыслии всех и каждого.
Разглядывая их, а заодно и себя, я подумал, что годы свое берут. Вот
как шевелюра редеет, сквозь кудри уже лампы бликуют. Скоро надо будет
что-то насчет лысины соображать. Тут в дальнем углу приотворилась узкая и
неброская служебная дверца, и в зал проскользнула она .
Я сразу ее узнал. Будто кто-то шепнул: "Смотри, а ведь это Регина!"
Эту суку я где угодно узнаю. И даже не из-за соломенно-рыжей челки,
лихо спадающей на левый от меня глаз. А благодаря походке сосредоточенной
мамаши - она, мол, так обременена потомством, что на все прочее ей глубоко
плевать. Как же, держи карман шире! Регина чуяла, видела и примечала все,
что творилось вокруг. Мне это точно известно, поскольку и мне в числе
прочих ее незаурядные способности не раз спасали здоровье. И сейчас,
уверен, она засекла меня раньше, чем я ее. Но виду, конечно, не подала.
Сначала она, таща за собой неменяющегося хмуро-сонного сутулого
проводника по прозвищу Поводок, прочесала зигзагом зал. И только потом,