"Андрей Таманцев (В.Левашов). Разборка (Пропавшие без вести)" - читать интересную книгу автора

Такие дела хранят вечно!

Но Тюрин оказался прав. Милицейский генерал, который многим был обязан
Мамаеву, кряхтел, мялся, бил себя в грудь, клялся в дружбе, но объявить
Калмыкова в розыск наотрез отказался.
- Дай приговор трибунала, настоящий, - почти буквально повторил он
слова Тюрина. - Будет бумага - всех на уши поставлю. Без нее - не могу.
Мамаев приказал Тюрину взять самых толковых сотрудников и заняться
архивами Военной коллегии:
- Все дела в сторону. Все! Носом рой, но без документов не приходи!
- Найдем, Петрович, - заверил Тюрин. - Если есть, найдем.
"Если есть". Оговорка не понравилась Мамаеву. Но он понимал, что и
здесь Тюрин может оказаться прав. Спору нет, такие дела должны храниться
вечно. Но "должен" еще с советских времен понималось как "хотелось бы".
"Продавец должен быть вежливым с покупателем". "Экономика должна быть
экономной". "Хотелось бы, чтобы продавец был вежливым с покупателем".
"Хотелось бы, чтобы экономика была экономной".
Черт его знает, что с этими архивами могло произойти за полтора десятка
лет!
Мамаев принимал посетителей, разбирался с делами, а из головы не
выходило: а вдруг архивы пропали? Когда угодно могли пропасть. И в самом
Афгане. И в суматохе вывода наших войск. Да и потом - в пору нескончаемых
постсоветских пертурбаций.
Вернувшись домой, он сел было к телевизору, но понял, что не в
состоянии смотреть на мельтешню политиков на экране. А когда появился
президент Путин, раздраженно выключил телевизор и ушел в кабинет. Доставая
из бара бутылку "Хеннесси", подумал, что не стоило бы пить, пока дело не
разъяснится. Но все же выпил, не почувствовав ни вкуса, ни крепости коньяка.
Налил еще. Походил по кабинету и, решившись, набрал номер мобильного
телефона Пастухова. Звонить очень не хотелось, но этот звонок был нужен. Не
тот случай, чтобы пренебрегать даже малой возможностью прояснить ситуацию.
- Слушаю, - раздался в трубке почему-то невнятный голос Пастухова.
- Добрый вечер, Сергей Сергеевич. Это Мамаев.
- Минутку, господин Мамаев, сейчас дожую. Трубка
звякнула о что-то металлическое или стеклянное. Стал слышен гул
разговоров, смех, их заглушила музыка.
- Извините, - вновь возник голос Пастухова. - Слушаю вас.
- Вы не могли бы сделать музыку потише? - вежливо попросил Мамаев.
- Нет. Это джаз Гараняна. Я у китайского летчика Джао Да. Это такой...
- Ресторан! - раздраженно перебил Мамаев. - Знаю, что ресторан! Что вы
там, черт возьми, делаете?!
- Не понимаю вашего тона, - удивился Пастухов. - Но если это вас так
интересует... Я ужинаю здесь с очень милой дамой. С Галиной Ивановной
Сомовой, бывшей женой Калмыкова. Едим каких-то червячков. Название
непонятное, вид подозрительный, но вкус замечательный. Сейчас я выйду в
холл. Ну вот, здесь тихо. Чем вызван ваш звонок?
- Вы узнали что-нибудь о Калмыкове?
- Может быть.
- Что?
- Странный вопрос. Наш договор расторгнут. А отношения у нас не