"Андрей Таманцев (В.Левашов). Разборка (Пропавшие без вести)" - читать интересную книгу автора

Когда у человека все хорошо, ему и президент нравится.

Владимиру Петровичу Мамаеву, генеральному директору компании
"Интертраст" и хозяину банка "ЕвроАз", нравился президент Ельцин. Даже в
последний период его правления, когда он не нравился никому. Он от души
хохотал, глядя по телевизору, как в дупель пьяный президент дирижирует
оркестром в Берлине. Он ловил кайф, глядя, как Ельцин обводит тяжелым
взглядом людей за круглым белым столом в Екатерининском зале Кремля и
произносит: "Не так сидим".
Жена возмущалась:
- Он позорит Россию!
- Дура, - добродушно отвечал ей Мамаев. - Он развлекает Россию. Он
помогает всем почувствовать себя умными. Даже тебе.
Жена обижалась и уходила смотреть телевизор на кухню.
Ему нравился и президент Путин.
Жена плевалась:
- Выбрали! Воробей, а не президент! Скок-скок! А плащ? Ты посмотри,
какой у него плащ! Он же в нем, как колхозник! Это агроном, а не президент!
- Ну, агроном, - соглашался Мамаев. - Чем тебе не нравятся агрономы?
Время шло, президент Путин обтесывался, походка его стала уверенней,
речь тверже. Жена смотрела на него по-прежнему скептически, но одобрения в
ее взгляде было уже больше, чем неодобрения. Мамаев же все чаще ловил себя
на том, что президент его раздражает. Не тем, что он говорил. Не тем, что
делал. Не тем, как выглядел. Он раздражал его беспричинно.
И в один из вечеров в начале сентября Мамаев понял, в чем дело. Причина
была, но она была не в президенте Путине. Она была в нем самом. Незаметно
появилось и все усиливалось чувство внутреннего дискомфорта, надтреснутости.
Что-то тревожило. Что-то в его жизни было не так.

Поэтому и не нравился ему президент Путин.

Мамаев оставил жену разбираться с президентом и вышел в лоджию выкурить
сигарету на свежем воздухе.

II


В молодости, еще в брежневские времена, Владимир Петрович Мамаев
отсидел пять лет по статье 153 УК РСФСР за частнопредпринимательскую
деятельность, "повлекшую обогащение в особо крупных размерах", и с тех пор
все оценивал по тюремным и лагерным меркам - людей, политику,
жизнеустройство вообще. Были паханы, державшие зоны. Были приближенные к
паханам козырные фраера. Были шестерки и сявки с местом у параши. Была
безмозглая отрицаловка. И были мужики, безропотно вкалывающие на промзонах.
Так было в лагере. Так было и на воле. Главный пахан сидел в Кремле,
сначала генеральный секретарь, потом президент. Паханы помельче, члены
Политбюро, секретари ЦК и обкомов, назывались теперь губернаторами. Козырные
фраера шестерили для них в правительстве, в армии, в МВД, в судах и