"Андрей Таманцев (В.Левашов). Разборка (Пропавшие без вести)" - читать интересную книгу автора

Нормальный человек. Плотный, сильный. Спокойный. Нормально, с
достоинством, держится. Судья понял: а вот как раз это и было странным - их
нормальность, обычность. Эти молодые люди были из обычной жизни, из ее
середины, не затронутой ни психозом современной рок-культуры, ни
лихорадочным азартом бизнеса, жизни на грани фола. Ни спесью богатства. Ни
гордыней бедности. Чувство собственного достоинства? А почему это странно?
Это тоже нормально!
Судья Сорокин вдруг осознал, что это не они, а он живет в странном
мире. Привычный для него мир наверняка кажется странным и даже, возможно,
жутковатым человеку из обычной жизни. То, что нормально, рутинно для него,
может выглядеть совсем иначе при взгляде со стороны. И потому он задал
вопрос, задавать которого вовсе не собирался:
- Что вы думаете обо всем этом?
Доктор Перегудов неодобрительно покачал крупной головой с залысинами,
делавшими его лоб обширным, монументальным:
- Ничего хорошего.
- Вы сказали следователю, что не верите в виновность Калмыкова, -
напомнил Сорокин. - Так записано в протоколе. Вы и сейчас не верите?
- Нет. Он не убийца. Вы и сами в это не верите.
- Но он признал себя виновным.
Доктор Перегудов пожал сильными, обтянутыми коричневой кожаной курткой
плечами.
- Не знаю, почему он это сделал.
- Что же, по-вашему, все это значит?
- Похоже, его использовали как рычаг давления на Мамаева. А потом
сдали. Если бы не всплыла эта квартира, его бы оправдали?
- Вряд ли. Дело, скорее всего, было бы возвращено на доследование.
- Вот вам и ответ. Кто-то очень этого не хотел. Судья
Сорокин сумрачно усмехнулся. В этом и была разни- ца между ним и
человеком из обычной жизни. Доктор Перегудов мог строить любые, самые
фантастические предположения. Они могли быть верными или неверными, это не
имело никакого практического значения. А от оценок судьи зависела судьба
конкретного человека. Судьи - всегда реалисты. Такая профессия.
- Почему дело Калмыкова заинтересовала ваших друзей? спросил Сорокин. -
Вас - понимаю. А их?
- Он наш.
- Что значит ваш? Вы вместе воевали?
- Нет. У нас была другая война. Но он все равно наш. Не знаю, как вам
это объяснить.
- Не затрудняйтесь, я понял. Вы хорошо знаете его?
- Мне кажется, да.
- Он вам рассказывал о себе?
- Немногое. Его не назовешь разговорчивым человеком.
- Почему же вы уверены, что хорошо знаете его? Он говорил о себе в
бреду?
- Я не знаю, о чем он говорил в бреду. Он говорил не по-русски. Я
записал его на диктофон и прокрутил запись лингвистам. Он говорил на пушту и
хинди.
- Вот как? Откуда он знает эти языки?
- Он пропал без вести в Афганистане в восемьдесят четвертом году. В