"Андрей Таманцев (В.Левашов). Разборка (Пропавшие без вести)" - читать интересную книгу автора

мебель и все ненужные вещи бросила, чтобы не тащить материнское старье в
свою квартиру. В фирме подтвердили, что выкупили комнату, так как на нее был
конкретный заказ от клиента с полной предоплатой, и оформили ее на
гражданина Калмыкова. Предоплата в размере двенадцати тысяч долларов в
рублевом эквиваленте, включающая стоимость комнаты и комиссионные, была
прислана на счет фирмы обычным почтовым переводом, что гарантировало
анонимность плательщика. В переводе можно написать любую фамилию, на почте
не устанавливают личность отправителя.
Когда следователь предъявил обвиняемому документы о том, что он
является собственником комнаты, Калмыков заявил, что первый раз об этом
слышит.

Следователь предпринял попытку выяснить происхождение винтовки. Из
Минобороны сообщили, что "Винторез" штатной комплектации с указанным
серийным номером в 1996 году вместе с двадцатью единицами стрелкового оружия
был похищен неизвестными преступниками со склада одной из воинских частей.
Ничего не дал и запрос в Центральную криминалистическую лабораторию:
"Винторез" чистый, в криминальных происшествиях не засветился.

С особым вниманием судья Сорокин прочитал протокол допроса Мамаева. Он
занял всего половину страницы. Мамаев заявил, что у него, как и у всякого
серьезного бизнесмена, есть конкуренты, но он даже представить себе не
может, чтобы кто-то из них прибегнул к такому варварскому способу решения
проблем.
Позже, за несколько дней до начала слушания дела Калмыкова, прокурор
рассказал судье Сорокину, с которым когда-то вместе учился на юрфаке МГУ,
как на самом деле проходил допрос Мамаева, вызванного в качестве свидетеля.
Правильнее сказать - приглашенного. Потому что такого деятеля, как Мамаев,
не вызовешь повесткой к следователю районной прокуратуры. Его можно только
пригласить. Сделал это сам прокурор, а следователь присутствовал при
разговоре.
Сообщение о готовящемся покушении привело Мамаева в ярость. Он не
удовлетворился докладом следователя, изъявил желание увидеть дело своими
глазами. На напоминание прокурора о тайне следствия заявил, что речь идет о
его жизни, поэтому он покорнейше просит показать ему протоколы допросов
обвиняемого. Прокурор уступил его просьбе и приказал следователю принести
дело, чтобы Мамаев мог просмотреть его в их присутствии.
По иронической усмешке, с которой прокурор об этом рассказывал, судья
понял, что разговор велся совсем не в том тоне и не в тех выражениях. Но он
не упрекнул старого товарища в нарушении Уголовно-процессуального кодекса.
Прокурор и так пересидел в советниках юстиции, по армейским меркам - в
подполковниках, по опыту и должности ему пора бы уже стать старшим
советником юстиции. В его положении ни к чему наживать в Мамаеве
влиятельного недоброжелателя. Кодекс кодексом, а жизнь жизнью.
У прокурора создалось впечатление, что самой большой неожиданностью для
Мамаева была цена, за которую его заказали. Двенадцать тысяч долларов за
комнату в коммуналке плюс три тысячи долларов аванса, плюс стоимость
"Винтореза" и старых "Жигулей" - тысяч пять, не больше. Получается, его
оценили всего в двадцатник? Где же заказчик нашел такого киллера? Да он мог
объявить полтинник и даже стольник!