"Андрей Таманцев. Их было семеро... (Солдаты удачи #1)" - читать интересную книгу автора

марлевых полумасках.
-- У вас не было намерения сделать копию видеопленки?
-- Зачем? Если бы дело касалось только генерал-майора Жеребцова, эти
материалы мы отнесли бы прямо в ОБСЕ. И прославили бы его на весь мир.
-- Почему же вы так не сделали?
-- Потому что на весь мир прославилась бы и Российская армия. А она и
так прославлена с головы до ног.
-- Значит, вы думали о чести Российской армии?
-- А вы? -- неожиданно вмешался Док. -- Когда планировали это
мероприятие? Если планировали его вы.
Таким я Дока никогда не видел. Он с трудом сдерживал бешенство.
Штатский словно бы не услышал его вопроса.
-- Спасибо, -- сказал он. -- Я удовлетворен вашими ответами.
-- Анатолий Федорович, я хотел бы поговорить с моими офицерами наедине,
-- обратился к нему командующий.
"Анатолий Федорович -- вот, значит, как его зовут", -- взял я себе на
заметку.
-- Разумеется. Ничего не имею против, -- ответил штатский и вышел.
Командующий проводил его тяжелым взглядом и повернулся к нам:
-- Курит кто-нибудь? Угостите сигаретой.
Док выложил перед ним пачку "Мальборо" и зажигалку. Он был
единственным, кто в нашей команде курил. Раньше Артист и Муха смолили, но
после двух подряд тридцатикилометровых марш-бросков по горам с полной
выкладкой, которые я специально для них устроил, как-то быстренько бросили.
А вот у Дока не получалось.
Командующий закурил и довольно долго молчал. Потом сказал:
-- Плохие у меня для вас новости, ребята. Очень плохие. От меня
потребовали, чтобы я отдал вас под трибунал.
-- За что?! -- вырвалось у Мухи.
-- Невыполнение боевого приказа. Нападение на генерала Жеребцова... Что
ж ты его не пристрелил, капитан? Сам же сказал: он тебе в башку целил. И
свидетелей у тебя вон сколько! Пристрелил бы -- и дело с концом. Тоже мне,
спецназ хренов!
-- В следующий раз так и сделаю, -- пообещал я.
-- Не будет у тебя следующего раза. И ни у кого из вас не будет. Вы
разжалованы и уволены из армии. Вчистую.
Я даже засмеялся.
-- Не складывается, товарищ генерал-лейтенант. Это все равно что
приказать: отрубить голову и повесить. Если мы разжалованы и уволены, значит
-- мы штатские. При чем здесь военный трибунал? А если трибунал, зачем
увольнение? А вдруг трибунал решит, что правильней нас расстрелять?
-- Трибунала не будет. Я сказал, что сяду рядом с вами, потому что тоже
не выполнил бы такого приказа. А Жеребцов сядет -- за то, что его отдал.
-- Полегчало, -- заметил я. -- Трибунала, значит, не будет, а приказ об
увольнении остается в силе?
-- Да, -- сказал он и погасил сигарету. И тут же закурил новую.
-- Но за что? -- снова спросил, почти крикнул Муха.
-- Не за что, а почему, -- поправил командующий. -- Или зачем.
-- Зачем? -- повторил Муха.
-- Вы слишком много знаете. Программа, по которой проводились эти дела,