"Батькины сказки (Кубанские казачьи сказки) " - читать интересную книгу автора

минуту неталаную. Перевязывала повитуха ему пуповину - оборвала нить. Дурная
примета - злосчастный ребенок будет, горемыка да бедоноша.
Заголосила мать, кинулась к гадалке, что да как - про судьбу своего
ребенка узнать.
А та ей и говорит:
- Нить жизни его суровая, узловатая, опутывает, словно сетями, налягает
на него тяжелой обузой. Не будет у него в жизни радости.
Поплакала мать, поплакала. А что делать? Жить-то надо.
Нарекли ребенка Кузьмою. Намаялась с ним мать, что и говорить. Пока мал
был Кузьма, не понимал, что ему горькая долюшка выпала. Дите, оно и есть
дите. Каждое утро хотел Кузьма с правой ноги встать, а вставал с левой.
Захочет матери что-нибудь по домашности помочь, дак все наоборот выходит.
Иль горшки разобьет-расколотит, иль хуже того - себя поранит. Однажды
приходит он к матери весь в слезах и спрашивает, отчего у него нойка на
сердце.
Залилась мать слезами:
- Зародился ты в ту звезду бесчастную, в лихую годину. Нет тебе талану
на роду...
После этого случая совсем духом пал Кузьма: злая змея на сердце
залегла.
Вырос он жидким да слаботельным. Говорили про него: не казачьего
роду... Ну что ж, в хлебе не без ухвостья. Терпели Кузю в станице: кто
жалел, а кто и подсмеивался над ним, да не в зло. Он тож дружбы ни с кем не
водил, одиночествовал. От людей прятался. Солнышко к закату потянулось, и
Кузя на завалинке объявлялся. Молодой еще, а повадки стариковские заимел.
В той же станице жила дочка атамана Дарья. И личиком бела, и с очей
весела. Огонь-девка, живому черту глаза колет. Отцова любимица. Вздыхал
атаман: "Эх, жаль, что девка. Такой бы казак вышел". Сватов отгонял, свою
дочку высоко ставил. Хотел мужа ей найти, чтоб по ней был.
Вот как-то раз проходила Дарьюшка с подружкой мимо Кузиного дома,
увидела его на завалинке и запало ей что-то в душу: возьми да спроси, а это,
мол, кто такой? Чтой-то раньше я его не видывала.
А подружка ей в ответ удивляется.
- Сколько разов мимо проходила и только заприметила. Да это
Кузя-горедушный.
- А от чего горедушный? - спрашивает Дарьюшка.
- Кто-ить знает. Так люди меж собой гутарят. Да вона вишь сидит,
развесил печаль по плечам, сам собой любуется.
Разобрало Дарьюшку любопытство.
- Давай подойдем к нему, - говорит.
- Да ну, - отвечает подружка и руками замахала, - с ним тока тоску
разводить.
Дарьюшка Дарьюшкой бы не была, если б на своем не настояла.
Подошли они к Кузе. А тот и глазом не ведет. Сидит горюн-горюном. Об
чем-то думу думает.
- Об чем твоя печаль-забота? - спрашивает Дарьюшка.
Поднял голову Кузя. Видит, перед ним две девки стоят. В смущение вошел.
- Да вот, думаю, разбежалось мое счастье по сучкам да по веточкам.
- А что так? - допытывается Дарьюшка.
- Так рок судил. Так, знать, на роду написано.