"Алтайские сказки " - читать интересную книгу автора

коленям. Открытые глаза полны слез.
- Отдайте мне мою шкуру! Юскюзек на оба колена пал.
- Грязными пальцами вас тронуть нельзя. Вопроса вам задать я не смею,
почему вы собакой стали.
- Караты-хан хотел меня в жены взять. Чтобы избавиться от него, мои
братья обернулись волками, а я собакой. Зовут меня Алтын-Чач - Золотые
Волосы. Отдайте мою шкуру.
Юскюзек спрятал собачью шкуру в золотой ящик, запер в железный сундук и
все это опустил в деревянный ларь.
Вот как-то раз у Караты-хана пропал белый, как молоко, жеребец с
четырьмя ушами. За жеребцом убежал табун молочно-белых кобылиц. Караты-хан
сам поехал искать их. Куда только взгляд может достичь, всюду смотрел
Караты-хан: белого табуна не увидел. Уже хотел повод обратно повернуть, но
вдруг заметил он на краю голубой долины, под мышкой у ледяной горы, тихий
свет.
Присмотрелся Караты-хан: огонь выходит из маленького, как сердце, аила.
Подобрал Караты-хан полы шубы хлестнул восьмигранной плетью своего иноходца.
Как стрела из тугого лука полетел бурый конь.
- Э-эй! - вскричал Караты-хан. - Чей аил горит?
Юскюзек с испугу позабыл достать собачью шкуру. Алтын-Чач выбежала как
была.
И понял Караты-хан: не луна светит, не аил горит,- это волосы Алтын-Чач
отражают утреннюю зорю.
Подобно низкой горе сдвинулись брови Караты-хана. Как бурная река рвет
берег, так разорвал, искусал он свои губы. Повернул повод коня и, не
оглядываясь, позабыв о своем табуне, проскакал в свой белый дворец.
Он не может на трон сесть: трон будто раскаленный камень. Он есть не
может: будто кость застряла в горле. Из круглой сумки достал бумагу и стоя
написал:
"Я, хан Караты-каан, владеющий всеми народами Алтая, бесчисленным белым
и красным, рогатым и однокопытным скотом, вызываю тебя, безлошадного
Юскюзека, на великий подвиг.
Если ты достанешь из орлиного гнезда золотое яйцо, то мои народы,
говорящие на шестидесяти разных языках, твоими будут. Мой скот шестидесяти
мастей я тебе отдам.
Но если я, хан Караты-каан, тебя в аиле найду, Алтын-Чач моей станет.
Твою голову отрублю - к твоим ногам приложу, твои ноги отрежу - к голове
приставлю.
Эту грамоту писал я, хан Караты-каан, ездящий на темно-буром коне".
На краю дымохода во дворце всегда сидели два ястреба.
- Быстрее слов летите! - сказал им Караты-хан. Ястребы, прихватив
клювами грамоту, устремились к маленькому аилу, бросили письмо и улетели.
Алтын-Чач прочла грамоту. Лицо ее два раза потемнело, два раза
побелело.
- Караты-хан велит тебе за золотым яйцом к орлиному гнезду идти.
С того дня Юскюзек днем без отдыха, ночью без сна шел. Таяли дни, как
снежинки. Годы, как змеи, ползли. Летом солнце ему плечи жгло. Когда снег за
ворот падал, он зиму узнавал. Шел он, все шел - и вдруг растаяла черная
туча. Бронзовый тополь с девяноста девятью сучьями перед Юскюзеком стоит.
Из-под корней тополя глядят глаза змеи. На вершине тополя в большом гнезде -