"Тацухико Такимото. Добро пожаловать в N.H.K.! " - читать интересную книгу автора

Может, просто умереть?
- Не буду я умирать! Потому что я энергичный парень! Ах, во мне кипит
энергия! Мне всего двадцать два! Передо мной бескрайние горизонты! "Лучи
надежды красят небосвод, и новый день гряде-от..."[примечание со строчкой
песни на японском и происхождением]- запел я.
Мисаки потянула меня за рукав футболки.
- Чего?
- Давай погуляем по городу, скажем, послезавтра, - сказала она,
продолжая тянуть меня за рукав, - где-нибудь возле станции. Вместе. Еще
давным-давно кто-то сказал "выбросьте книги и пойдите в город"
Я кивнул не раздумывая.

***

Просьба Мисаки добавила мне причин для беспокойства. Отправиться на
прогулку посреди бела дня с таинственной девушкой, о которой я до сих пор
толком ничего не знал... Было ясно, что из-за этого опрометчивого решения
мне придется немало понервничать. Совершенно выбитый из колеи, я точно
опозорюсь снова. И не было ни единого шанса этого избежать. Ах, мне так не
хотелось идти. Мне очень хотелось остаться дома.
Но ничего не попишешь, уговор есть уговор. Я напоминал себе, что
прилежное исполнение уговоров - это первый шаг к тому, чтобы стать
порядочным членом общества... Впрочем, я не был членом общества, я был
простым хикикомори.
Так или иначе, у меня ужасно болел живот. Внутреннее напряжение и
мучительное ожидание грядущего напоминали те чувства, что я испытывал за
день до контрольной. Для слабого духом человека вроде меня, такой груз
словно давил на плечи.
Однако, в точности как писал Достоевский или еще кто-то, вместе с
выходящими за рамки нормального тяготами пришло также неоспоримое
удовольствие. В общем, когда страдания превосходят определенные границы,
люди начинают получать от них удовольствие. Сильное переутомление, например,
может сделать человека крайне непритязательным. Это, в свою очередь, может
принести радость и наслаждение.
- Так ведь, Ямазаки?
- Конечно-конечно. Правда, я так и не понял, о чем ты там болтаешь.
Сегодня, как обычно, Ямазаки с самого утра шлифовал свою игру.
Посмотрев на него, можно было подумать, что он даже получал от этого
какое-то извращенное удовольствие.
- Дай гляну, далеко ли ты продвинулся,- предложил я, но он заслонил
компьютер своим телом. Должно быть, делал какую-то особенно эротическую
игру.
Ну, над какой бы дикостью Ямазаки не работал, для меня это теперь
ничего не значило. Я решил, что нужно бы прямо сейчас позавтракать, и открыл
холодильник.
- А? У тебя что, еда кончилась, Ямазаки?
- Эй, ты! Нечего есть чужие продукты каждый день, так, будто они твои!
Да еще и в чужой квартире!
- Уж прости, но что поделать: я продал холодильник из своей комнаты в
магазин подержанных вещей...- сочиняя на ходу уважительную причину, я извлек