"Колин Таброн. К последнему городу " - читать интересную книгу автора

инков. В нем больше не было места для лица Франциско.
Луи не волновался из-за высокой температуры Жозиан. Девушка была очень
болезненной. В Эно она время от времени жаловалась на легкое недомогание или
головную боль, а когда начиналась эпидемия гриппа, то вирус всегда находил
себе пристанище в этом хрупком организме.
Но ее болезнь заставила его окончательно выйти из себя по поводу этой
идиотской экспедиции. Они искали всего лишь легкой прогулки верхом вдали от
навьюченных рюкзаками туристов в Куско, а вместо этого оказались в этом
чистилище, где о них пытался написать английский журналист и помолиться
испанский священник. Чтобы отойти от всего этого, им придется целый месяц
прожить в Париже или Провансе.
Жозиан лежала на своем спальном мешке под колышущимся брезентом, ее
щеки налились болезненным румянцем. Там, в Бельгии, он окружил бы ее
отцовской заботой, приготовил бы ей какое-нибудь простое рыбное блюдо или
омлет с целебными травами, и к утру она бы окончательно выздоровела. Им
обоим нравились их роли - казалось, ее хрупкость уравновешивает его возраст.
Но здесь они были вынуждены довольствоваться едой индейцев кечуа. Ей
придется выздоравливать, питаясь сушеным лесным картофелем, бататом,
сгущенным молоком, вяленым цыпленком, бананами и папайей.
Луи со злостью думал о том, как же он все это допустил. Сколько еще
дней осталось? Четыре? Пять? И еще этот Вилкабамба, думал он. Мы все мечтаем
увидеть Вилкабамбу! Он вытянулся рядом с Жозиан. С него градом тек пот. Не
надо много ума, чтобы догадаться, как выглядит Вилкабамба. На нем все еще
глупая слава побежденного. Никто не решается это признать, думал он, но
инкская цивилизация ужасно скучная. У них был тоскливый, механистический
коммунизм, озаряемый лишь их вождем, притворявшимся, что он говорит с
солнцем. С их дорогами, законами и нехваткой цивилизованных удовольствий,
они были римлянами раннего американского мира.
Что бы там ни говорил англичанин, но даже эти разрушенные города, думал
он, были с архитектурной точки зрения абсолютно неинтересны. Так и ждешь,
что дверные проемы и ниши закончатся вверху арками. Но инки не смогли
придумать арку. Их дворцы - это всего лишь сильно разросшиеся деревенские
дома. Они так и не изобрели купола и не поняли, что дает игра света. Они не
знали ни колеса, ни токарного станка, ни железа. А ведь эта цивилизация
достигла своего расцвета в эпоху Медичи! Побродите по этим прямоугольным
развалинам около часа, и вы выйдете оттуда, окончательно забив голову всякой
ерундой - восхищаясь удивительной резьбой по камню, мечтая расшифровать не
известный никому язык, якобы воплотившийся в нем.
Так происходит с каждым, кто лишен воображения, думал он, включая его
бывших партнеров по бизнесу в Эно. Они не могли отличить один стиль от
другого. Поэтому они гнили заживо, отрицая все новое, и называли себя
пуристами. Подобно им, инки были всего лишь сборищем солдат, управленцев,
фермеров: тупой, трудолюбивый народец. Что же касается Атахуальпы, то его и
на ужин было страшно пригласить. Когда Писарро наткнулся на него, тот пил
кукурузное пиво из черепа своего брата и использовал свой живот в качестве
тамтама.
При каждом ударе грома Жозиан мигала, и Луи подтягивал ее шелковую
ночную рубашку все выше к шее и ощущал приступ мучительной беспомощности. Он
осознал, что в этом путешествии ничего не доставляло ему удовольствие. Он
чувствовал, что становится старше. Истощение проявлялось не в усталости