"Марина Сысой. Мой любимый демон " - читать интересную книгу автора

своими делами. Она же займется своими, то бишь будет подглядывать.


* * *

Мрачный коридор встретил девушку отвратительным запахом сырости и
паутиной на стенах. Свечи не справлялись с неприятной душащей темнотой, им
удавалось освещать пространство лишь на расстоянии вытянутой руки. Но Мэл и
вовсе не нужно было здесь освещение, она знала каждый выступ, каждую ямку,
каждый поворот, однако со светом девушке было спокойнее. Для нее тьма
означала больше чем просто слово: смятение, испуг, непонимание, страх... и
боль. Тьма была материальна, она поглощала все на своем пути, не оставляя за
собой ничего живого. Чувство обреченности и медленно угасающее желание
вырваться из этого кошмара. Но сквозь эту непроглядную стену мрака всегда
пробивался "солнечный лучик", что дарил ей улыбку и теплоту. Каждый день,
даже не догадываясь об этом, он заставлял ее просто верить... Во что? Мэл не
знала точного ответа на этот вопрос. Быть может, в светлое утро, в лучший
день, в доброту людских сердец, которую глубоко спрятали. Да хотя бы в саму
себя.
В последнее время ее постоянно снедало отчаяние. Она не знала, как ему
помочь, ничего не могла сделать, только и оставалось, что соблюдать этот
дурацкий договор, который она заключила еще в детстве. Попытки его
разговорить заканчивались полным провалом. Он лишь тихонько хихикал над ее
потугами и никогда не воспринимал всерьез, она так и осталась для него
ребенком.
Пусть это и глупости, но он помогал ей, оберегал. И что самое главное,
он умел слушать как никто другой, ничего не говоря, не осуждая. Просто сидел
рядом, держа за руки, и внимательно слушал, когда у нее душа рвалась на
свободу от той тоски, что медленно и мучительно убивала. А если она молчала,
то без слов понимал все, тщательно скрываемое ей. Но порой он не замечал
очевидного...
Подойдя к тупику, Мэл поставила подсвечник на небольшой выступ и нажала
на углубление в камне - сработала потайная пружина. Девушка отодвинула одну
из частей огромной картины, что предоставило ей возможность следить за
происходящим в кабинете.
С той стороны на стене висело точно такое же полотно, только зеркально
отраженное. Мэл понятия не имела, знает отец о потайных ходах в их поместье
или нет. Но если он и был осведомлен, то очень хорошо это скрывал.
- Габриель, выкладывай, - отец пристально посмотрел на мужчину,
стоящего по стойке "смирно". С этого ракурса девушка могла сейчас разглядеть
лишь спину молодого человека, но была знакома с ним в лицо. Габриель - один
из лучших ищеек отца (а других он и не держит), вынослив, умен и слепо
предан отцу. Если отец скажет найти голубя с белыми кончиками крыльев и
кольцом на лапе в городе, он найдет, если отец скажет узнать, чем в данный
момент занимается король, он узнает, если отец скажет убить ни в чем
неповинного человека, он, не задумываясь, убьет... Даже если отец прикажет
ему умереть за него, он со счастливой улыбкой это сделает. За это Мэл и
ненавидела Габриеля. Преданность - это, конечно, хорошее качество, но во
всем надо знать меру; правда, отец никогда не выходил за рамки разумного. Но
это не оправдывает парня.