"Марина Сысой. Мой любимый демон " - читать интересную книгу автора

люди, от которых не ждешь удара в спину. Риск - это только звучит так
легко - отдаться на волю удаче, а на самом деле это страшно, очень. Сломать
себя порой бывает очень непросто и выше твоих сил.
Ты только просишь, тихо шепчешь, боясь нарушить тишину, сквозь горечь,
затопившую тебя изнутри, НЕ ХОДИТЬ ПО ЭТИМ ОСКОЛКАМ, ОНИ И ТАК УТОНУЛИ В
ОТЧАЯНИИ. Скажите, ложь? Быть может.
Мэл всегда считала, что самое страшное - это ничего не чувствовать,
окунаться в безразличие ко всему, обрастать тонкой коркой льда. Холод
медленно убивает все живое, все человеческое. И ты ищешь то тепло, тот
огонек, что согреет. Вот он рядом и будто специально обжигает, отгоняя
прочь. И ты обжигаешься, но не сдаешься. Сдастся - значит потерять последнюю
надежду, поэтому ты продолжаешь идти сквозь грязь этого мира, ведомый этим
светом.
Приглушенно зарычав, Мэл швырнула в сторону подушку, что только недавно
сжимала в руках, и опустила на пол ноги, приняв сидячее положение.
Лиану будто нравится играть с ней. Так удобно притвориться, что ничего
не замечаешь, а в иной ситуации воспользоваться слабостями противника. Он
играет с ней, зная, как на девушку действуют его прикосновения, да что там,
один взгляд, и она уже тает. Ей только и остается, что булькать нечто
неразборчивое, растекаясь влюбленной лужей у его ног. И Мэл ненавидит себя
за это, ненавидит больше всех на свете за то, что ее самой большой слабостью
является Лиан.
Самое смешное, что если бы она действовала напролом и, к примеру,
поцеловала его, демону удалось бы все равно выйти сухим из воды.
"Ммм... Вкусно... Мэл, что ты ела сегодня на обед? Сливовое варенье?
Надо пойти поесть, а то я такой голодный" - была бы примерная реакция на
поцелуй. Или же еще лучше: "Мэл, перестань летать в облаках и смотри под
ноги. А то уже спотыкаешься на ровном месте и падаешь на прохожих. Пожалей
их: они могут неправильно понять твое ротозейство!" Непробиваемая логика! За
подобное ей порой так и хочется его придушить. А еще порой (ну очень редко)
мелькает в голове мысль зацеловать этого вредного демона до потери сознания
(желательно его). Мелькает и с шипением гаснет в новом потоке раздражения.
Приведя свой внешний вид в порядок, Мэл заправила кровать (где это
видано, чтобы аристократка прибиралась в собственной комнате: можно смело
списать это на ненормальность Мэл) и решила навестить свою горячо обожаемую
тетю.

В своей комнате Элизабет не оказалось. Мэл шла по коридору, прикидывая
масштабы поисков, выходило прилично. На счастье девушке удалось выловить в
стенах дома дворецкого, неторопливо проходящего мимо и не подозревающего
еще, какой подарок на него сейчас свалится. Ему давно следовало бы окапаться
где-нибудь в саду.
- Карл, ты видел мою тетю? - Мэл схватила мужчину за рукав, привлекая к
себе внимание.
- Госпожу Элизабет? - уточнил дворецкий и, получив утвердительный
кивок, ответил: - Госпожа сейчас пьет чай в малой гостиной.
- Спасибо большое, ты не мог бы принести туда еще один чайный прибор?
- Да, госпожа, - откланялся дворецкий и направился на кухню исполнять
просьбу.