"Георгий Иванович Сырма. Внимание: граница! " - читать интересную книгу автора

И вот показались уланы. Шли они походным строем, по три лошади в ряду,
не спеша. С флангов и в лоб обрушился вдруг на них шквальный огонь. Одна
треть польского эскадрона осталась лежать на лесной дороге, остальные в
панике отступили.
И вновь замерли красноармейцы, замер их командир. "Давайте, давайте, -
стучало все в Сырме, - давайте, паны, ваши три ракеты. Вот только, не
приведи бог, примет нас первый эскадрон за поляков! Но что теперь? Рискнем,
дело само покажет себя".
Наконец взвиваются в воздух одна за другой три красные ракеты.
- Шашки к бою! - командует Сырма.- В атаку - марш.
- Ура-а! Ура! - несется по рядам.
Мчатся по полю красноармейцы, а польская пехота молчит, не стреляет:
они же только что дали три ракеты и из условленного места вылетел эскадрон.
А то, что всадники кричат "ура" и что одеты они не по-польски, до них не
доходит еще. Может быть, они думают, что это тактический прием, может, еще
что... Зато 1-й эскадрон, окруженный польской пехотой, тоже слышит это "ура"
и видит своих - и он поднимается в атаку в пешем строю.
Только четверть польского батальона тогда вырвалась и ушла лесами...
Во многих боях побывал еще Сырма. Преследовал с только что
сформированным в Таганроге полком десант Назарова. По реке Донцу охотился за
бандой Каменюки. Бился с махновцами под харьковскими и воронежскими
Ровеньками.
Под воронежскими Ровеньками Сырма чуть не погиб. Рухнула под ним убитая
лошадь, придавив раненую ногу, а махновцы уже близко. Помог саратовский
курсант: привалился рядом, оперся винтовкой о круп убитой лошади, снял
одного за другим махновских конников. Это было уже в конце гражданской
войны.
О том, что делал полковник Сырма с двадцать четвертого по сорок третий
год, ты уже знаешь, читатель, из этой книги. А потом снова служба на
границе...
. - Сражения, служба, работа с людьми... Ну, а личная жизнь? - спросит
иной любопытный читатель.
- Ну, а личная жизнь? - спрашиваю и я жену Георгия Ивановича - Неонилу
Емельяновну.
Она улыбается:
- А вы спросите у самого Георгия Ивановича, была ли у него личная
жизнь? Часов пять сна - вот и вся его личная, семейная жизнь. Ни усталости
человек не знал, ни страха. Всегда в работе. Погранзастава, дивизион,
отряд - это и было его личной жизнью.
- Ну, а теперь? - спросит все тот же читатель. - Лет ведь, наверное,
немало!
Да, семьдесят семь - возраст немалый. Есть пенсия, есть возможность
отдохнуть, на старости лет вкусить спокойной размеренной жизни.
- Да не умеет он сидеть дома, - усмехается Неонила Емельяновна,- не
умеет отдыхать. То хор, то беседа, то поручение партийное.
И действительно, когда же его увидишь дома, если за пятнадцать
пенсионных лет им проведено более трех тысяч бесед и лекций в школах, в
техникумах, в войсковых частях, На допризывных пунктах.
Семь лет был Георгий Иванович бессменным председателем родительского
комитета школы № 55, и едва ли кто припомнит такой будний день, чтобы Сырма