"Георгий Иванович Сырма. Внимание: граница! " - читать интересную книгу автора - Бу-бу-бу!...
И в третий, и в четвертый раз: - Сидорчук! - Сидорчук! Не пожалел нескольких ночей - и его, и себя вымотал, но успокоился Сидорчук, спит и в ус не дует, не докричишься его. И чутье откуда-то взялось: как настоящая тревога - он тут как тут, проснулся, а по пустякам уже не тревожится. Мы должны были воспитать в каждом пограничнике боевой дух, бдительность, стойкость, решительность, великое чувство ответственности за Родину, за границу. На это уходили дни, месяцы, годы кропотливого труда, каждого командира. В середине тридцатых годов к нам нередко еще приходили малограмотные новобранцы. Кроме боевой и политической подготовки, специальный преподаватель каждый день занимался с ними грамотой. Вспоминаю я одно ЧП. В морозную ночь старший наряда не застал на посту новобранца-пограничника Иванова. Сразу же была поднята тревога, все свободные красноармейцы брошены на поиски. Но вот в пять часов утра он явился сам. Все начальство было уже на заставе. - Куда вы пропали с поста? - допрашивал я. - Я ходил туда, на ту сторону. - Что?! Вы соображаете, что говорите?! Молчит уныло. - Вы что, решили уйти за границу? - Не. Я замерз. Я оторопел. Зимы в этих местах суровые, морозы порой доходят до сорока градусов, а в эту ночь к тому же дул сильный ветер. Но бросить пост, или совсем несмышленым! Между тем новобранец, шмыгая носом, торопливо рассказывал: - Я терпел, терпел, а внизу огоньки. Думаю, пропаду я, замерзну совсем. Не вытерпел - пошел. Шел, шел, дошел до избы, стукнул в окно, а оттудова: "Бала-бала", не по-русски. Испугался я. Из России ушел, к врагам пришел! Сразу назад побежал... Стоит, голову опустил, на глазах слезы. Голову я себе на нем свихнул - думал, что делать. Конечно, будь он предатель, шпион, не действовал бы так по-дурацки, но факт остается фактом: ушел с поста, был заграницей. Что с ним делать? Вкатили ему десять суток строгой "губы". Сам к нему ходил, растолковывал ему, что такое служба, что такое трудности. Боялся за него очень. Но вот прошло время, и он стал бойцом что надо, ни разу не пришлось мне за него краснеть. А война началась - не посрамил он нашего отряда, был на передовой, имел награды. Как радуется командир каждому отличному воспитаннику! Помню Петреченко с N-ской заставы. Не было случая, чтобы он пропустил какое-нибудь движение на своем участке. Безукоризненная внимательность, собранность, память! Служебная собака, воспитанная им, великолепно брала след. Четыре десятка диверсантов были задержаны им. Таким был и красноармеец Дмитриев. Свой участок он знал так, что даже меня, старого пограничника, удивлял порой. Помню такой случай. Шли мы с ним в зимний морозный день по лесу. Вдруг |
|
|