"Георгий Иванович Сырма. Внимание: граница! " - читать интересную книгу автора

- Бу-бу-бу!...
И в третий, и в четвертый раз:
- Сидорчук! - Сидорчук!
Не пожалел нескольких ночей - и его, и себя вымотал, но успокоился
Сидорчук, спит и в ус не дует, не докричишься его. И чутье откуда-то
взялось: как настоящая тревога - он тут как тут, проснулся, а по пустякам
уже не тревожится.
Мы должны были воспитать в каждом пограничнике боевой дух,
бдительность, стойкость, решительность, великое чувство ответственности за
Родину, за границу. На это уходили дни, месяцы, годы кропотливого труда,
каждого командира.
В середине тридцатых годов к нам нередко еще приходили малограмотные
новобранцы. Кроме боевой и политической подготовки, специальный
преподаватель каждый день занимался с ними грамотой.
Вспоминаю я одно ЧП. В морозную ночь старший наряда не застал на посту
новобранца-пограничника Иванова. Сразу же была поднята тревога, все
свободные красноармейцы брошены на поиски. Но вот в пять часов утра он
явился сам. Все начальство было уже на заставе.
- Куда вы пропали с поста? - допрашивал я.
- Я ходил туда, на ту сторону.
- Что?! Вы соображаете, что говорите?! Молчит уныло.
- Вы что, решили уйти за границу?
- Не. Я замерз.
Я оторопел. Зимы в этих местах суровые, морозы порой доходят до сорока
градусов, а в эту ночь к тому же дул сильный ветер. Но бросить пост,
спуститься на ту сторону! Для этого нужно быть или врагом, или сумасшедшим,
или совсем несмышленым!
Между тем новобранец, шмыгая носом, торопливо рассказывал:
- Я терпел, терпел, а внизу огоньки. Думаю, пропаду я, замерзну совсем.
Не вытерпел - пошел. Шел, шел, дошел до избы, стукнул в окно, а оттудова:
"Бала-бала", не по-русски. Испугался я. Из России ушел, к врагам пришел!
Сразу назад побежал...
Стоит, голову опустил, на глазах слезы.
Голову я себе на нем свихнул - думал, что делать. Конечно, будь он
предатель, шпион, не действовал бы так по-дурацки, но факт остается фактом:
ушел с поста, был заграницей. Что с ним делать?
Вкатили ему десять суток строгой "губы". Сам к нему ходил,
растолковывал ему, что такое служба, что такое трудности.
Боялся за него очень. Но вот прошло время, и он стал бойцом что надо,
ни разу не пришлось мне за него краснеть. А война началась - не посрамил он
нашего отряда, был на передовой, имел награды.
Как радуется командир каждому отличному воспитаннику!
Помню Петреченко с N-ской заставы. Не было случая, чтобы он пропустил
какое-нибудь движение на своем участке. Безукоризненная внимательность,
собранность, память! Служебная собака, воспитанная им, великолепно брала
след. Четыре десятка диверсантов были задержаны им.
Таким был и красноармеец Дмитриев.
Свой участок он знал так, что даже меня, старого пограничника, удивлял
порой.
Помню такой случай. Шли мы с ним в зимний морозный день по лесу. Вдруг