"Георгий Иванович Сырма. Внимание: граница! " - читать интересную книгу автора

Еще.
- Огонь!
Застрочили пулеметы. Захлопали винтовочные выстрелы. Крики. Ржание
коней.
Двадцать минут - и басмачи отхлынули обратно, оставив на поле боя две с
лишним сотни убитых.
В тот день больше наступать они не стали.
На следующий день часов в десять басмачи снова двинулись к колодцу
Бусага, но уже изменив тактику: теперь они шли в пешем порядке, и не
лавиной, а мелкими группами. Это был верный прием, рассеивавший внимание
немногочисленного нашего дивизиона. Я знал, что нас, окопавшихся с двумя
станковыми пулеметами, может взять только артиллерия, а ее у басмачей не
было. И все-таки семьдесят против пятисот! Неужели они нас задавят числом?
Встреченные огнем, басмачи не откатились назад, как накануне, а
залегли. Стоило огню затихнуть, они поднимались в атаку. И снова им
приходилось ложиться: каждый поднявшийся был виден как на ладони и открыт
выстрелу.
В этот день нам пришлось тяжело. Нужно было бросаться во все стороны,
чтобы ни на одном из флангов не дать бандитам перехватить инициативу. Стволы
пулеметов раскалились.

Но стоило пулеметчику отвести пулемет в укрытие, чтобы сменить воду в
кожухе, как басмачи поднимались снова.
Особенно трудно пришлось на правом фланге. Там, среди ложных траншей с
фуражками на колышках, было только три бойца: красноармейцы Захаров и
Малахов и чекист Фетисов. На этот участок наседала большая группа басмачей,
хорошо пристрелявшихся, использовавших для укрытия каждую кочку.
Днем, в разгар боя, ко мне подполз красноармеец:
- Товарищ комдив, Фетисова ранили в позвоночник. Его перенесли к
колодцу. Он умирает, просит вас подойти.
Положение было сложное: прорви басмачи какой-то участок - и некого
бросить в эту брешь, буквально некого. Когда я подполз к Фетисову, он был
еще жив.
- Умираю, Георгий Иванович, - сказал он, - руки, ноги немеют. Возьмите
партийный билет, документы. Передайте родным. Если вернетесь, кланяйтесь им.
Умер он в полном сознании.
Снова был бой.
Целый день басмачи пытались овладеть нашими укреплениями... Крайний
правый фланг с Малаховым и Захаровым оказался отрезанным от нас, и не было
никакой возможности помочь им. Близился вечер, когда мы увидели, как Захаров
встал в полный рост и пошел один в атаку. Басмач прикладом сбил его с ног.
Очень тяжелый был день! "Выдержим ли мы еще один такой?" - думал я. И
все-таки вечером, едва басмачи затихли, я приказал потревожить их, не давать
возможности отдохнуть. Несколько раз мы устраивали вылазки, не заходя,
однако, далеко в тыл.
В барханах похоронили мы Фетисова, поклявшись отомстить за его смерть.
Несколько бойцов пытались пробиться на правый фланг к Малахову, но не
смогли. Мы даже не знали, жив ли он.
Настал третий день. Часов в одиннадцать разведчики донесли, что басмачи
совсем выдохлись, почти не поднимаются и не стреляют. Шутка ли, вторые сутки