"Георгий Иванович Сырма. Внимание: граница! " - читать интересную книгу автора

ко мне дело: меня ждут пограничники.
Кзылбай молчал, опустив голову.
- Идти чужой дорогой трудно,- промолвил он, наконец.- Может, ты
покажешь моей дороге свое чистое сердце.
- Як твоим услугам, Кзылбай.
- Я тебя знаю, джелдас-начальник. Ты хороший джигит и честный человек,
и ты скажешь мне правду.
- Да, Кзылбай, я не буду тебя обманывать.
- Ко мне приезжал мой сын с письмом. Там было написано: "Найди
начальника границы Сырма, он тебе поможет. Распустишь банду - помилуют".
Разве это правда, что меня еще могут простить?
- Это правда. Твоя судьба пока еще в твоих руках, Кзылбай. В революцию
много людей ошибалось. И если они честно признавали и исправляли свои
ошибки, Советская власть им прощала. У тебя много скота, но у тебя темный
ум. Ты держишься за свой скот, а не думаешь о сыне. Твой сын Али - умный
мальчик. Советская власть даст ему возможность учиться и не быть темным, как
ты, но ты из-за своего скота готов погубить будущее своего ребенка. Если вы
сдадите оружие, отдадите награбленное и разойдетесь по домам, Советская
власть вас простит, хотя за ваши дела нужно было бы вас расстрелять.
На этот раз я говорил по-русски, надеясь больше на перевод Саушкина,
чем на свою речь.
И меня, и Саушкина Кзылбай слушал очень внимательно, приговаривая:
- Моно... Моно... Моно...
Когда мы кончили нашу речь, Кзылбай долго сидел, закрыв глаза. Потом
сказал:
- До утра буду смотреть.
Ночью мы с Саушкиным не спали, гадали, чем все это кончится: если решит
сдаться - хорошо, если нет - убьет, пожалуй, нас, чтобы время выиграть.
Утром Кзылбай пришел и сказал:
- Я согласен.
Мы с Саушкиным облегченно вздохнули.
Кзылбаевцы сдали скот и оружие и разошлись кто куда. Кзылбай поселился
в Тарбагатайском районе и впоследствии стал хорошим колхозником. Его сын Али
закончил школу, уехал учиться в Ташкент. Слыхал я, что он работает
инженером-строителем в Алма-Ате. Там же живет и Саушкин, прекрасный человек,
с которым после ликвидации банды Кзылбая пришлось мне расстаться.
Черепанов, поправившись, вернулся в часть, только стал он суровее и
молчаливее.
- Ну что же делать, - пробовал я его утешать. - Может быть, еще
полюбите хорошую девушку.
- Может быть,- пытался он улыбнуться мне в ответ.- Только такой, как
Надя, мне уже не встретить.

ОТДЕЛЬНЫЙ ДИВИЗИОН МАНЕВРИРУЕТ

В 1931 году меня назначили командиром и комиссаром отдельного
оперативного дивизиона войск ОГПУ. Собственно, дивизиона еще не было. Я
должен был сформировать его в городе Кзыл-Орде из бойцов пограничных частей
Казахстана. Ко мне прибыли командиры Клигман, Митраков, Дженчураев. Все трое
были молоды, энергичны, не первый год в пограничных войсках. У Клигмана