"Георгий Иванович Сырма. Внимание: граница! " - читать интересную книгу авторалучший кусок мяса - килограмма на полтора. Ели, отрезая
мясо острыми ножами и обмакивая его в соленый наваристый бульон с приправами - тузлук. Во время еды никакие разговоры не велись. Только после того, как покончили с едой, сполоснули в казане руки и вытерли их о голову, Оспанов обратился ко мне с просьбой рассказать, как будут жить казахи в колхозах. Мы закурили, и я сказал: - Вы баи, а я советский солдат. Может быть, вам не все понравится. Но будем откровенны. - Будем! - кивнул Оспанов и сделал знак батраку и женам, чтобы они вышли из юрты. - Хотите вы или нет,- продолжал я, - а будет так, как сказал Ленин: мир - народам, земля - крестьянам, заводы и фабрики - рабочим. Баи зашептались, а Оспанов возразил: - Ленин большой человек, это мы знаем. Но посуди сам, начальник: я ходил баран, ходил коней, корова, верблюд, а Советская власть говорит: давай мне баран, давай коней, корова. А куда моя пойдет? - Как куда? Будешь трудиться, как и все казахи твоего рода. *Хороший человек! Большой человек! Давай разберем: баранов, коров, лошадей, верблюдов не ты, бай, ходишь, а твои батраки. Все баи живут за счет труда батраков. Батрак непременно пойдет в колхоз и станет большим государственным человеком. И каждый, кто будет честно трудиться, будет уважаем Советской властью. У русских есть Нахмурившись, Оспанов сказал резко: - У нас тоже есть пословица: "Один дурак камень в воду бросает, а десять умников его не вытащат". Большое тебе спасибо, мы все поняли: батрак весь баран, корова, лошадь берет, а меня со двора камча гонит, так это? - Смотри, Оспанов, гнев плохой советчик. Надо смотреть дальше, вперед, а не так, как рассерженное сердце велит. На том и кончился наш разговор. И вот ведь какое дело. Как будто ни одного батрака в юрте не было, а на другой день всюду только и говорили о моей встрече с Оспановым. Вечером мы давали концерт: плясали казачка, барыню, пели русские и казахские песни, разыгрывали пантомиму о глупом богаче и умном батраке. Ночью после концерта, когда я уже собирался лечь спать, кто-то осторожно постучал в окно. Я вышел во двор и увидел молодого казаха. - Джелдас-начальник, - сказал он, - я видел двух пограничников, которые вели двух людей. Они останавливались в селе недалеко от магазина, а потом поехали дорогой к урочищу Кимпер-Булак. А вслед за ними поехал Бесимбаев. Он что-нибудь должен о них знать. Но прошу только не говорить, кто это сказал, а то меня баи убьют. - Не волнуйся, о нашем разговоре никто не узнает. На другой день я поехал в аул, проводил там беседу, расспрашивал о пограничниках. Бесимбаев был на этой беседе, слушал меня очень внимательно, а потом я, улучив момент, спросил его, не видел ли он пограничников с китайскими солдатами. Но он ответил, что ничего не знает, ничего не видел. В тот же день я проехал на границу к начальнику китайского погранпоста и |
|
|