"Чарльз Силсфилд. Токеа и Белая Роза." - читать интересную книгу автора

- Тогда забирай его назад, я не хочу ввязываться в эту историю, -
решительно возразил хозяин.
Индеец выхватил из-за пояса нож и выразительно посмотрел в сторону
полога, в недрах которого исчез младенец.
- Мы постараемся, чтобы никто о нем не узнал, - заголосила женщина.
Индеец убрал нож с тем же спокойствием, с каким его обнажил.
- У краснокожих пересохли глотки, - сказал он.
Из-под полога донеслось бормотание с горячим пожеланием, чтобы каждая
капля крови обернулась для кровожадного пса ядом.
Хозяин же, не слишком ободренный мрачным пожеланием супруги, ловко
орудовал у стойки, дабы исполнить волю своих гостей. Вождь одним глотком
осушил полстакана виски, после чего стали угощаться и его спутники.
Когда было опорожнено с полдюжины бутылок, вождь поднялся, откинул
полог кровати и надел ребенку на шею коралловое ожерелье, которое он
извлек из своего вампума.
- Мускоги [северная ветвь огромного племени криков; к моменту
описываемых событий мускоги обитали на территории теперешних штатов
Алабама, Джорджия и Теннесси] еще повидаются со своей дочкой, - сказал
индеец, не сводя глаз с девочки, одетой в новую фланелевую рубашонку; она
безмятежно прильнула к груди кормилицы.
Вождь напоследок еще раз пристально посмотрел на обеих, в полном
молчании двинулся к двери и вместе со своими воинами исчез в темноте ночи.
- Буря миновала... - хозяин ухитрился разглядеть, как индейцы,
крадучись, спустились к берегу Кусы и сели в свои березовые каноэ.
- Скажи, ради бога, кто этот краснокожий дьявол? - перебила его жена.
- Помалкивай, дуреха, пока язык при тебе, а краснокожие за Кусой.
С этими словами он запер дверь и приблизился к кровати, где его жена
кормила грудью чужое дитя.
- Бедная крошка, - сказал он, - если б ты могла, то поведала нам
такое, от чего волосы встают дыбом. Краснокожие черти охотились за
скальпами, это и слепому ясно. Только вот, где они были? Если маленько
пощипали испанцев, я убиваться не буду, а если... - он повалился на
постель, не договорив, но прежде чем его сморил сон, прошло не менее часа.
События этой ночи, по-видимому, надолго лишили его покоя.
Капитан Джон Коупленд - так звали хозяина двора - был из числа
скупщиков пушнины, которые вот уже два года как обосновались в земле
криков. Скупщики находились под патронатом центрального правительства и
защитой местных властей, представляемой так называемыми агентами
ближайшего гарнизона. Коупленд переселился сюда из восточной Джорджии. На
новом месте семья его стала больше на двух отпрысков, а состояние
увеличилось раз в двадцать. Ему, мужчине, еще не достигшему сорока лет,
удалось обрести то, что в простонародье именуется достатком. И хотя все
его помыслы были направлены на выгодную куплю-продажу шкур, добываемых
индейцами, Джон Коупленд не был лишен смутного, почти инстинктивного, но
тем более непосредственного и сильного чувства долга, которое вполне могло
подвинуть его на жертву шкурных интересов, если бы на карту было
поставлено благополучие его страны или рассеянных по лесам сограждан.
Взаимоотношения поселенцев с их дикими соседями всегда были напряженными,
хотя с годами крики как будто научились ладить с жителями штата Джорджия.
Краснокожие не только оказывали всяческие почести эмиссарам центрального