"Артур Сычев. "Инженер Революции" (рабочее название) " - читать интересную книгу автора

пройдет и недели, как начнется массовая отливка корпусов, башен и других
деталей танка. Сейчас же, не позже чем чрез три дня, будет собран и на ходу
испытан первый корпус танка.


Из дневника Императора Михаила. 1917 г ## ноябрь


Когда к Марату приходил генерал из генштаба его адъютант рассказал
жуткие вещи, творимые в армии: Троцкий как генеральный инспектор армии
устраивает на франтах децимации, то есть расстреливает каждого десятого
отступившего солдата.
Остальные новости не такие страшные ввели новую форму без погон. Знаки
отличия на воротнике, или изредка на рукаве. Зовемся мы теперь не господа
офицеры, а товарищи командиры. Вместо званий генерал и других ввели звание
командарм, комкор, комдив, комбриг... Кстати присвоить звание комдив, если
он не командует дивизией нельзя, это большая проблема для всяких паркетных
генералов и интендантов. В армии введена красная гвардия и дисциплина у них
железная. Как один из этих ребят за рюмкой водки сказал: ты брат можешь, не
подчинятся господам офицерам, а товарищам красным командирам подчинятся
обязан. Многим офицерам это нравится, пусть даже приходится менять форму и
звания. Сейчас большевики переваривают армию, думаю, с такими темпами они за
пару месяцев армию обновят.


Из дневника Императора Михаила. 1917 г ## ноябрь


Уже второй день испытываем корпус танка, сегодня ночью на него
установили башню, правда без пушки и испытания продолжили. Сегодня были
новые зрители боевые офицеры, воевавшие на броневиках. После часа наблюдения
за манёврами танка их позвал Марат. Они облазили танк и Марат начал обучать
их водить. Пару часов спустя танком уже управляли офицеры, Марат стоял в
стороне вместе со мной. Обучение танковых войск началось.


Глава 4


Из дневника Императора Михаила. 1917 г ## декабря


Послезавтра наступление сегодня через фронт уходят последние партизаны.
Они должны взорвать железные дороги, чтоб немцы не сумели перебросить
подкрепление. "Илья Муромцы" брали на борт последних партизан. Дирижабли
улетели ещё раньше. Я смотрел в лица улетающих, они казались просветленными,
как будто на них снизошло божественное озарение. Рядом Марат очень тихо
сказал, что кроме меня некто не услышал:
- Большевистские фанатики.
Потом ещё тише сказал одно непонятное слово: