"Дай Сы-цзе. Комплекс Ди " - читать интересную книгу автора

худой, ни толстый и до такой степени асексуальный, что, вручая ему свою
верительную грамоту, Мо долго не мог решить, какого он пола. Пышные густые,
отливающие серебром, если смотреть против света, волосы выделялись на фоне
абстрактной картины из однотонных линий и точек. Одежда одинаково подходила
мужчине и женщине, точно так же как голос, разве что чуть резковатый для
женского.
На протяжении всего сеанса наставник быстро ходил из угла в угол,
слегка прихрамывая, и эта хромота напоминала Мо его бабушку, персонаж из
совсем другой эпохи и среды. Четыре года подряд месье Нива безвозмездно
(учитывая скромные средства Мо) принимал его со смирением и терпением
христианского миссионера, благосклонно выслушивающего видения и интимные
тайны новообращенного, которого осенила Божья благодать.
Первый китайский психоаналитик рождался в муках, иной раз весьма
комичных. Вначале, поскольку Мо плохо владел французским, он говорил
по-китайски, и его патрон не понимал ни слова, впрочем, это был не просто
китайский, а диалект его родной провинции Сычуань. Бывало, посреди
длиннейшего монолога, Мо, движимый своим суперэго, погружался в воспоминания
о культурной революции и закатывался безудержным хохотом, так что слезы
катились из глаз, ему приходилось снимать очки и утирать их, наставник не
обрывал его, но не мог отделаться от подозрения, не над ним ли смеется
ученик.
Дождь за окнами вагона все не прекращался. Мо заснул, и в полудреме все
смешалось у него в голове: обрывки парижской жизни, чье-то приглушенное
покашливание, мотивчик из телесериала, который напевал удачливый картежник,
и страх за драгоценный чемодан, пристегнутый цепочкой к багажной полке... У
соседа, отца не успевающего по английскому школьника, потекла из уголка рта
струйка слюны, голова его рывками клонилась набок, пока наконец не
навалилась на плечо Мо ровно в тот миг, когда поезд въехал на мост через
темную реку. Сквозь сон Мо почувствовал, что по его лицу пробежали один за
другим несколько лучей, а последний так и застыл. Он открыл глаза.
Без очков все расплывалось у него перед глазами, он различил только
какую-то палку, мотавшуюся прямо перед носом взад-вперед и слева направо.
Окончательно очнувшись, он понял, что это длинная ручка швабры, которой
орудует молоденькая девушка, казавшаяся ему смутной шевелящейся тенью.
Нагнувшись, девушка равномерно двигала локтем - подметала пол под лавкой.
Поезд тронулся и тут же снова затормозил. Вагон тряхнуло, девушка
задела столик, с него что-то упало. Очки Мо с исковерканными дужками.
Девушка попыталась поймать их на лету, Мо сделал то же самое и получил
ручкой швабры по лбу, а девушка успела-таки подхватить очки и положила их
обратно на столик. Краткого мига, когда Мо столкнулся с ней, хватило, чтобы
он если не разглядел ее, то ощутил исходящий от ее волос знакомый запах
дешевого бергамотового мыла "Орел". Точно таким же мыли голову его мать и
бабушка во дворе дома, где они жили. Маленький Мо набирал холодной воды из
общего крана, разбавлял горячей из термоса и поливал густые, черные как
смоль мамины или серебряные бабушкины волосы тонкой дымящейся струйкой из
эмалированной кружки с портретом Мао в ореоле алых лучей. Мама, наклонясь
над стоящим прямо на земле тазом (тоже эмалированным, но с огромными
красными пионами, символом великой революции, весны мира), терла голову
куском мыла "Орел" с приятным запахом бергамота, запахом опрятной бедности,
и под ее пальцами вскипали мелкой пеной прозрачные радужные пузырики,