"Алексей Свиридов. Крутой герой" - читать интересную книгу автора

дракона. Сверху железного тела шел гребень, несколько чешуй которого
раздвигались и образовывали шесть удобных сидений с поручнями и кармашками
в них. Они были пусты, кроме одного - Андреа вытащил маленькую, но тяжелую
золотую пудреницу. На внутренней стороне крышки была надпись "Принцессе
Натали от преданного ею, но преданного ей". Ниже находился рельефный
рисунок все той же роковой для Андреа, и видимо не только для него
красавицы. "Вот так - подумал он - Значит кто-то страдал, верил, надеялся -
а она просто забыла дорогой подарок как ненужную безделушку!" Разозлившись,
Андреа швырнул пудреницу не глядя назад, во что-то попал, и послышался звяк
разбитого стекла. Заинтересовавшись он обернулся, потом подошел к стене,
осмотрел черную коробочку с разбитым стеклянным глазком, и приободрился:
этак удачно попасть не глядя, значит еще могем кое-что. И кстати, пошарив
по стенам, Андреа нашел и разбил еще одну такую же коробку, теперь уже
специально, доверившись инстинкту, что без этих штук лучше чем с ними.
Кстати в ходе поисков обнаружилась решетчатая лестничка, ведущая наверх и в
хвост, и после некоторого колебания он решил полезть по ней. Лестница
закончилась дверцей, за который был низкий и очень тесный коридорчик, еще
дверца, а за ней - застекленная клетушка, высоко приподнятая над землей. В
клетушке было кресло, множество рычажков и кнопок, несколько рычагов
побольше и еще много всяких предметов и устройств, о назначении которых не
могла подсказать даже Резервная. К тому же Андреа и не собирался
разбираться во всем. Забравшись в кресло он откинул голову и через минуту
уже спал липким обволакивающим сном, и ни грохот двигателей, ни тряска и
толчки при взлете на смогли его разбудить.
Пробуждение было мутноватым. Андреа мотал головой, ворочался в кресле,
пытаясь по-новому расположить затекшие части спины, ног и того что между,
но сон уже исчез, ему мешал равномерный грохот, который воспринимался даже
не столько как шум, сколько как давление на уши и сознание.
Наконец проморгавшись, Андреа сначала не мог сообразить что
происходит: сквозь стекло его клетушки были видны обычные кучевые облака,
но они были внизу, а в просветах вместо неба виднелось нечто вроде
старого-старого гобелена, на котором с некоторых пор практикуется
начинающий художник. Небо обнаружилось сверху, там где ему и положено было
быть, и поняв, что он уже давно в воздухе, там, куда и птицы наверное не
залетали, Андреа испытал чувства щенячьего восторга, дурацкой гордости и
неудержимого зазнайства. Правда мысль о том, что люди, от которых он
прячется наверняка давным-давно считают полет делом обыденным, а может даже
скучным и надоевшим, несколько охладила настроение. Вместо разглядывания
облаков, которые окончательно скрыли землю, стоило вновь заняться
обследованием воздушного корабля, хотя бы вот этого странного помещения,
где места хватает ровно на одного человека, и где из-под ног уходят и
нависают над пустотой две длинные тонкие трубы, от которых веет угрозой и
силой.
Андреа сначала потрогал большие рычаги, потом с некоторой опаской
нажал несколько кнопок - ничего не случилось, только зажглась маленькая
желтая лампочка под табличкой "Нет готовности", а потом, осмелев, начал
нажимать и трогать все подряд. После поворота одного из рычажков в грохот
двигателей вплелись новые звуки - картавое вякание доносилось из черных
раковин на дугообразной перемычке. Андреа надел их на уши, и получил
возможность слышать разговоры экипажа, слышать но не понимать. Речь шла об