"Джонатан Свифт. Предложение об исправлении, улучшении и закреплении английского языка" - читать интересную книгу автора

месте и установить правила, которыми намереваются руководствоваться. Какими
методами они воспользуются - решать не мне.
Лица, взявшие на себя сию задачу, будут иметь перед собой пример
французов. Они смогут подражать им в их удачах и попытаются избежать их
ошибок. Помимо грамматики, где мы допускаем очень большие погрешности, они
обратят внимание на многие грубые нарушения, которые, хотя и вошли в
употребление и стали привычными, должны быть изъяты. Они найдут множество
слов, которые заслуживают, чтобы их совершенно выбросили из языка, еще
больше - слов, подлежащих исправлению, и, возможно, несколько давно
устаревших, которые следует восстановить ради их силы и звучности.
Но более всего я желаю, чтобы обдумали способ, как установить и
закрепить наш язык навечно, после того как будут внесены в него те
изменения, какие сочтут необходимыми. Ибо, по моему мнению, лучше языку не
достичь полного совершенства, нежели постоянно подвергаться изменениям. И мы
должны остановиться, в противном случае наш язык в конце концов неизбежно
изменится к худшему. Так случилось с римлянами, когда они отказались от
простоты стиля ради изощренных тонкостей, какие мы встречаем у Тацита и
других авторов, что постепенно привело к употреблению многих варваризмов еще
до вторжения готов в Италию.
Слава наших писателей обыкновенно не выходит за пределы этих двух
островов, и плохо, если из-за непрестанного изменения нашей речи она
окажется ограниченной не только местом, но и временем. Именно Ваша светлость
заметили, что, не будь у нас Библии и молитвенника на языке народном, мы
вряд ли могли бы понимать что-либо из того, что писалось у нас каких-нибудь
сто лет назад. Ибо постоянное чтение этих двух книг в церквах сделало их
образцом для языка, особенно простого народа. И я сомневаюсь, чтобы
внесенные с той поры изменения способствовали красоте и силе английской
речи, хотя они во многом уничтожили ту простоту, которая является одним из
величайших совершенств любого языка. Вы, милорд, - лицо, столь сведущее в
Священном писании, и такой знаток его оригинала - согласитесь, что ни один
перевод, когда-либо выполненный в нашей стране, не может сравниться с
переводом Ветхого и Нового завета. И многие прекрасные отрывки, которые я
часто удостаивался слышать от Вашей милости, убедили меня в том, что
переводчики Священного писания в совершенстве владели английской речью и
справились со своей задачей лучше, нежели писатели наших дней, что я
приписываю той простоте, которой эта книга целиком проникнута.
Далее, что касается большей части нашей литургии, составленной задолго
до перевода Библии, которым мы ныне пользуемся и мало с тех пор измененным,
то, по-видимому, мы вряд ли сможем найти в нашем языке более величественные
примеры подлинного и возвышенного красноречия; каждый человек с хорошим
вкусом найдет их в молитвах причастия, в заупокойной и других церковных
службах.
Но когда я говорю, что желал бы сохранить наш язык навеки, я вовсе не
хочу сказать, что не следует обогащать его. При условии, что ни одно слово,
одобренное вновь созданным обществом, впоследствии не будет исключено и не
исчезнет, можно разрешить вводить в язык любые новые слова, какие сочтут
нужными. В таком случае старые книги всегда будут ценить по их истинным
достоинствам и не будут пренебрегать ими из-за непонятных слов и выражений,
которые кажутся грубыми и неуклюжими единственно потому, что вышли из моды.
Если бы до нашего времени народ в Риме продолжал говорить на латинском