"Джонатан Свифт. Полное и правдивое известие о разразившейся в прошлую пятницу битве" - читать интересную книгу автора

выковали себе оружие, сами скроили и сшили себе платье". Платон случайно
находился на соседней полке и, оглядев ораторов, имевших весьма жалкий вид,
о чем сказано выше, их одров, отощалых, с разбитыми ногами, их оружие из
гнилого дерева, их проржавевшие доспехи, надетые прямо на тряпье,
расхохотался и с присущей ему веселостью поклялся богами, что вполне им
верит.

* Согласно новому парадоксу.

Итак, новые вели свои переговоры, нимало не соблюдая тайны, и тем самым
привлекли внимание противника. Те их защитники, что начали распрю, заведя
спор о старшинстве, так громко вопили о предстоящей битве, что Темплу
довелось их услышать, о чем он немедленно известил древних, а те, собрав
тотчас свои рассредоточенные войска, решили занять оборону; после чего на их
сторону перебежали некоторые из новых, и Темпл в том числе. Этот Темпл,
воспитанный среди древних и долгое время общавшийся с ними, был ими любим
более, чем кто-либо из новых, и он стал их лучшим бойцом.
Положение было критическим, когда случилось одно немаловажное
происшествие. Дело в том, что в самом высоком углу большого окна обитал
паук, который раздулся до огромных размеров, уничтожив несметное множество
мух, чьи останки валялись перед воротами его дворца, подобно человеческим
костям перед пещерой великана. Дороги к его замку, согласно новым приемам
фортификации, были преграждены рогатками и палисадами. Миновав несколько
дворов, вы попадали в центр, откуда могли видеть самого владельца в его
жилище с окнами, выходившими каждое на одну из дорог, и дверями, служившими
для вылазок за добычей и для обороны. В этих хоромах он прожил уже немалый
срок в мире и довольстве, не страшась опасности ни для своей особы от
ласточек сверху, ни для своего дворца от метлы снизу, когда судьбе было
угодно привести туда бродячую пчелу, и ее любопытству открылось разбитое
стекло в окне; она влетела внутрь, полетала туда-сюда, а затем случайно села
на одну из наружных стен паучьей крепости, которая, не выдержав необычной
тяжести, опустилась до самого основания. Трижды пыталась пчела пробиться
дальше, и трижды все сооружение сотряслось. Паук, сидевший внутри, ощутив
ужасное содрогание, решил поначалу, что наступила конечная гибель естества
или что Вельзевул со всеми своими легионами пришел отомстить за смерть
многих тысяч подданных, коих убил и пожрал его супостат. Все же напоследок,
набравшись храбрости, он решил вылезти наружу, навстречу своей судьбе. Между
тем пчела выпросталась из тенет и, расположившись в безопасности на
некотором расстоянии, принялась чистить крылья, освобождая их от клочьев
паутины. Тогда паук отважился выглянуть; увидав пробоины, развал и
разрушения в своей крепости, он чуть было не помешался; бушевал и бранился
как сумасшедший и так раздулся, что едва не лопнул. Наконец, разглядев пчелу
(а они знали друг друга в лицо), он рассудительно вывел причины из
следствий. "Разрази тебя чума, - сказал он, - беспутная шлюха! Ты, что ли,
учинила эту дьявольскую кутерьму? Ослепла ты, что ли, будь ты проклята? Уж
не думаешь ли ты, что мне нечего делать (черт бы тебя побрал!), кроме как
чинить да прибирать после твоей задницы?" - "Славно сказано, приятель, -
ответствовала пчела, которая уже успела очиститься и была расположена
шутить. - Даю тебе честное слово, что вовек не приближусь к твоему жилью;
отродясь не влезала в такую мерзость". - "Негодная, - отвечал паук, - кабы