"Джонатан Свифт. Полное и правдивое известие о разразившейся в прошлую пятницу битве" - читать интересную книгу автора

отыскал изъян в его шлеме и, пробив кожу, а затем картон, вонзился в правый
глаз. Доблестный лучник завертелся от мучительной боли, и смерть, подобно
светилу высшего воздействия, вовлекла его в свой вихрь
............................................................................
Ingens hiatus hie in MS*
* Здесь огромный пропуск в рукописи (лат.).
когда Гомер явился во главе кавалерии, верхом на свирепом коне, которым
и сам-то всадник с трудом правил, а прочие смертные и подступиться к нему не
дерзали; он поскакал между рядами противника, повергая всех на своем пути.
Поведай, богиня, кто же был первым и кто был последним, кого он сразил.
Первым выступил против него Гондиберт, облаченный в тяжкие доспехи, верхом
на степенном, смирном мерине, который славился не столько быстротою, сколько
готовностью вставать на колени, стоило лишь всаднику пожелать сесть верхом
либо спешиться. Гондиберт еще раньше поклялся Палладе, что не оставит поля
битвы, пока не завладеет доспехами Гомера*, - безумец, которому ни разу не
доводилось видеть их владельца и испытать его силу. Гомер поверг наземь коня
и всадника, и, втоптанные в слякоть, они захлебнулись. Затем длинным копьем
он заколол Денема, отважного нового, что по отцовской линии вел свое
происхождение от Аполлона, но мать его была простою смертной**. Тот свалился
и стал грызть землю. Духовную его часть взял Аполлон, превратив в звезду,
плотская же так и осталась валяться в грязи. Затем Гомер убил Уэсли копытом
своего коня. Со страшною силой исторг он из седла Перро и, швырнув его в
Фонтенеля, одним ударом вышиб мозги у обоих.

* См.: Гомер.
** Поэмы сэра Джона Денема весьма неровны: одни - необычайно хороши,
другие - весьма посредственны; поэтому его недоброжелатели утверждают, что
поэма "Холм Купера" принадлежит не ему.

На левом крыле конницы появился Вергилий в сверкающих доспехах под
стать своему сложению; он ехал верхом на сером в яблоках коне, чья спокойная
поступь выражала ретивость и силу. Он обратил взор на противную сторону,
желая отыскать предмет, достойный его доблести, и увидал, как на гнедом
мерине чудовищного размера явился противник, выехавший из гущи вражеских
эскадронов; шум, который он производил, намного превышал его скорость, ибо
его старая и тощая лошадь, стараясь из последних сил скакнуть повыше, едва
продвигалась вперед, сопровождаемая ужасающим оглушительным грохотом
доспехов. Оба всадника сблизились на расстояние броска копья, и тогда
незнакомец пожелал начать переговоры; он поднял забрало шлема, но разглядеть
его лицо было почти невозможно, и только спустя некоторое время удалось
разобрать, что оно принадлежит знаменитому Драйдену. Отважный древний
невольно вздрогнул, охваченный изумлением и разочарованием, ибо шлем в
девять раз превышал размеры головы, которая терялась в глубине задней его
части, подобно мышке под пышным балдахином или отощалому щеголю под навесом
модного парика; и глас соответствовал лику, он звучал слабо и отдаленно.
Драйден в пространной речи тщился польстить доброму древнему, называя его
отцом, и посредством сложных заключений из генеалогий доказывал со всей
очевидностью их ближайшее родство. Затем он смиренно предложил обменяться
оружием в знак взаимного радушия. Вергилий согласился (ибо богиня
Застенчивость незримо подошла и застлала его очи туманом), хотя оружие у