"Евгений Связов. Отчёт 1...и принцессу в нагрузку ("Отчёты агента Достал" #3) " - читать интересную книгу автора

Закинув повод Пламени на луку Сумрака, которого трясла крупная дрожь,
я, растворяясь в красном мареве, спускавшемся с неба, ударом пяток пустил
коня в полёт. Рассекая красное марево, в котором остались только я и серая
тень Драконьего Крыла, я плыл к десятку чёрных точек, которые надо было
уничтожить. Алое марево, пропитав меня, захотело выплеснуться и я, направив
серую тень в сторону чёрных точек, выплеснул марево рёвом.
Алое, мгновенно заполнив серое, окрасило его белым и белое, сорвавшись
узкой полосой, стёрло чёрные точки.
Алое марево, жадно всасываясь белеющим пятнышком Крыла, чуть отступило
и я разобрал в нём полоску, делящую красноту на верхнюю, ровную и чуть
фиолетовую и нижнюю, измятую и ярко-рыжую.
Решив, что надо во что бы то ни стало заглянуть за эту полоску, я
удостоверился, что плыву по направлению к ней и ненадолго заснул.


Что ты так разнервничался? Это же всего-навсего сон. Ночной кошмар.

Я плыл в алом мареве. Тело, чуть отделённое от меня, настойчиво
пыталось затянуть меня обратно в свои липкие слащавые объятия и окунуть в
напалмовую барокамеру, где в каждую клеточку будет вдавлено по капельке
истязающего огня. Окутавшее подушкой марево не подпускало тело и звало
оторваться от него, сбежать от спересованного огня и всегда оставаться в
вязком тяжёлом мареве.
Через вечность-другую к разделу марева на рыжее и фиолетовое выплыл
большой красный глаз и глянул на меня, пытаясь заставить отвести взгляд. Я
заставил тело глядеть в этот красный глаз и сам стал смотреть в этот глаз,
начавший краснеть от гнева. Покраснев, он начал прикрываться оранжевым и
тогда я понял, что красное- это не глаз, а только его зрачок и что он
открылся, чтобы окинуть взглядом рыжее и что он нашёл меня и в следующий
взгляд он будет смотреть на меня, глубже, глубже, глубже, пока не увидит
меня целиком и я исчезну, как полностью понятое чудо.
Мне стало страшно. Потом меня охватил ужас, льдом сковав мысли и тело.
Лёд, смешавшись с напалмом, сделал из тела вполне терпимое место и я,
раздвинув красное, скользнул в него.
Лицо горело, как начищенное песком, но боли не было. Боль, тихая и
коварная, затаилась в позвоночнике, готовая в любой момент выпрыгнуть,
смести вбитый в затылок частокол и ворваться в голову.
Оставив боль на потом, я разрешил телу закурить и осмотрелся.
Сумрак, разбрасывая пену, нёсся вперёд бодрой рысью, волоча за собой
Пламя и заводных. Эрма, согнувшись, болталась в седле, разбрасывая сгустки
крови, залившее левые пол лица. Правая половина контрастно выделялась
зелёным.
- Ни хрена себе подстряли! - хрипло вдавила моя глотка. Выдавила с
трудом. Тело было обезвожено. Дрожащей неуверенной рукой я снял с седла
бурдюк и присосался. Влага хлынула внутрь, размочила отупевшие мозги и я
наконец-то подумал, что неплохо бы остановиться и перевязать Эрму.
Эрма! Солнечное сплетение взорвалось гранатой, изрешетив тело осколками
ужаса. Боль, выскочив из спины, ударилась в затылочный частокол и застряла в
нём, оставив мозги свободными. Пока тело корчилось и тряслось, раздираемое
щупальцами страха, вытянутыми чем-то застрявшим в животе, я вяло сообразил,