"Евгений Связов. Слияние Солнца и Луны " - читать интересную книгу автора

впился в связывающую их незримую нить, готовый в любой мог порвать её.
Река танца, наткнувшись на остров, замедлила свой бег и забурлила,
пытаясь восстановить течение. И вместе с дрожью, пришедшей в тела, когда они
силой удержали движение, вспыхнуло понимание, что осколки разбитой стены
вонзятся в сердце и останутся там навсегда, терзая болью, а разорванная нить
свяжет по рукам и ногам, лишив возможности творить...
И он отринул в себе зверя.
И она разбила в себе лёд.
И они стремительным движением нагнали музыку и продолжили танец,
ставший чуть мягче, сильнее и нежнее...
Потом были другие звери, подлые, жаркие, просящие и требующие, и другие
стены льда, сковывающие, останавливающие, пожирающие тепло. Но они отступали
и рушились, а вместе с ними исчезали и похоть, и брезгливость и холод.
Колодец, открытый из неба на поляну руками музыкантов, притянувшими ток
Вечного Ожерелья и направившими его в инструменты, захлопнулся, оставив
после себя звенящую отголосками мелодии тишину. Тот и Нейд постояли,
прислушиваясь к той песне, что теперь играла и в них, а потом голос
старейшины произнёс:
- Танец сделан!
Поляна взорвалась гулом голосов, радостных, наполненных жизнью. А они
стояли, миг за мигом оттягивая то мгновение, когда их руки соединяться. Но
прежде чем это случилось, по поляне вновь прокатился голос старейшины:
- Станцевавшие! Теперь вы вместе! - И вслед за ним хор голосов грянул:
- Я видел!!!
И не успело стихнуть невесть откуда взявшееся эхо, как музыканты
заиграли что-то быстрое, воздушное, и Тот, поняв вдруг, что между ними не
осталось ничего, подхватил расхохотавшуюся Нейд, и закружил по поляне в
стремительных па. Поляна наполнилась танцующими, и ввысь, в темнеющее небо,
наперекор сгущающейся над миром тьме взметнулся столб веселья и света.


Эпилог

Гинзли Так-Гроун сдул с маленького деревянного дракончика последние
стружки и кинул очередной взгляд на лужайку, приткнувшуюся к стене замка.
Взгляд его равнодушно скользнул мимо стройных фигурок нянечек и где-то в
глубине он привычно уже порадовался, что трах занимал в его жизни не самое
главное место, и после Слияния он смог таки перестроится, в отличие от
многих, которые сдохли-таки от тоски, когда Слияние усосало со всего мира,
как её назвали, трахическую силу. Правда, дочка что-то пыталась втолковать,
что она с муженьком ничего ни у кого не усасывали, а просто вроде как пример
подали, как надо, и теперь кто как ни изогнись - а только по любви и чтоб
детей заиметь. Но ежели кто мешать вздумает - сразу же от тоски загибается,
это то он сам видел. И хорошо, что видел. У самого потом и ума хватило и
сердце заставлять не пришлось, когда притопал этот охотничек и дочку
беременной привёл. Теперь вот только заскакивают на денёк, а так всё
носятся, упорядочивают чего-то. А ему тут сиди...
Взгляд его упал на возившихся в траве близнецов.
Кассандра подняла светло-коричневую головку, волосы на которой уже
начали виться и, хлопнув зелёными глазищами, засмеялась и помахала деду