"Алексей Свиридов, Александр Бирюков. Истребители. Разорванное небо (Роман. Истребители #1)" - читать интересную книгу автора

где-то слышал, что такие повязки носят сербы, потерявшие на войне всех
своих близких и обрекшие себя на месть и смерть...
Унтер-офицер Владо Джурджевич упал навзничь, чувствуя, как его грубая
куртка становится на спине горячей и вязкой. Глаза уже не видели заката. В
них отражались языки большого огня, в котором корчился, погибая, его
город... Огня, что безжалостно поглотил его дом и сад, его отца и мать, и
любимую сестренку Зденку. Попала ли его граната?! "Господи, возьми мою
душу! Но пусть попадет..." - цепенея, шептали губы последнюю молитву
сербского воина.
Морские пехотинцы группы TRAP стягивались под огнем все ближе к вертолету.
Быстро и слаженно они работали, дрались и - спасали себя. Пока группа
прикрытия, рассыпавшись между камней, вела бой, другие затаскивали внутрь
раненых. Те, кто мог еще передвигаться самостоятельно, ковыляли сами.
Капрала Айзека Смита сербская пуля настигла в последнюю минуту, пробив
заднюю пластину бронежилета, и он, захлебываясь, повалился ничком, царапая
ногтями металл аппарели. Его втащили внутрь за руки.
Съежившись в своем кресле, намертво привязанная к нему ремнями Мария
Хуанита через плечо смотрела на все остановившимися глазами.
Последним, выпустив на прощанье все оставшиеся патроны уже поверх
закрывающейся аппарели, отступил мастер-сержант Швайнеман, яростно
отплевываясь смешанной англо-немецкой бранью.
- А-а-а-а! Шайзе! Ферфлюхтише швайнен! Проклятые славянские недоноски!
Унтерменшен!!!
- Взлетай! Взлетай! На взлет! - исступленно заорали сразу несколько глоток.
- Спокойно, парни, - холодно процедил сквозь зубы капитан Джерреми Грейс,
поворачивая рукоятку изменения шага винта. - Расслабьтесь! "Дак-1" увезет
вас отсюда. Мэри! - обернулся он. - Как ты?
- Я в порядке, Джерри... Сэр. Взлетаем, - слабо отозвалась Хуанита.
Дядя Том ухватил за воротник бронежилета ошалевшего от боя рядового
первого класса Чарли Добсона, чернокожего малого с повадками жулика из
Гарлема, и пинком отправил к пулемету правого борта.
- Стреляй, мать твою! И не вздумай наложить в штаны!
Прошитый в десятках мест сербскими пулями, но еще живой и готовый бороться
за свою жизнь до конца, "суперстэллион" с громовым рокотом оторвался от
негостеприимной балканской земли.
Переступая через стонущих, ругающихся и молящихся раненых, над которыми их
товарищи уже рвали пластиковые обертки пакетов первой помощи, Дядя Том
пробирался к своему откидному сиденью. Но оно оказалось занято. Рядовой
первого класса с почти непроизносимым именем Рафал Пшенджештыкевич,
устроившись на нем и шипя под нос польские ругательства, бинтовал себе
прошитое пулей запястье. Нагло взглянув на своего капитана снизу вверх, он
произнес с непонятным торжеством:
- Я же говорил, эти славяне еще надерут задницу вашей хваленой Америке! Да
здравствуют сербы, сэр!
Капитан Мэтью, оплеухой согнав наглеца со своего сиденья, тяжело опустился
туда сам и взял переговорное устройство.
- Джерри, передай на базу, что операция прекращена, мы возвращаемся! Имеем
на борту восемь раненых.
Хотя нет. Пожалуй, уже семь... Чернокожий сержант Стив Упарра, на которого
вдруг перестал обращать внимание Тевье Штекель, лежал на спине в