"Жанна Светлова. Визит из прошлого " - читать интересную книгу автора

ехидный плакат для доставших весной студентов: "Говори тихо, проси мало,
уходи быстро" и, окончательно развеселившись, решила - будь что будет. Сбегу
на полчаса раньше и устрою себе праздник где-нибудь во французской
кондитерской.
Однако напротив ее кабинета, всего в полутора метрах находилась
лаборантская, в которой засел новый "монстр" в виде лаборантки Валентины,
добытой шефом в течение лета в связи с уходом предыдущей.
Та была красавица Луиза. Романтическая девушка, высокая, стройная,
знойная брюнетка, очень себя обожавшая. Она совмещала учебу в ВУЗе с работой
в нем же, поэтому была успешной студенткой. Озабочена Луиза была только в
отношении своих ноготков и внешнего вида. Ноготки, то есть ногти по пять
сантиметров каждый подтачивались, подкрашивались и перекрашивались почти
каждый час. Все остальные мелочи кафедральной жизни смутно доходили до
сознания лаборантки.
Поэтому нередко, получив расписание из рук красавицы (все члены кафедры
постоянно напоминали Луизе о ее неземной внешности) семидесятилетний
преподаватель мог приехать на занятия в совсем другой от запланированного
конец Москвы и потом мчаться на попутке, не успевая к началу занятий и
получая так необходимый для его проведения заряд адреналина.
Но по сравнению с гордостью за красоту выписавшей расписание
лаборантки, это был такой пустячок, о котором и говорить не стоило. Но все
же, видимо, Луизу не сумели по достоинству оценить на кафедре, и справедливо
возмущенная лаборантка оставила свой боевой пост и осиротевших
преподавателей без тени сожаления где-то в районе пятого курса.
И вот за лето могучий шеф, строчащий учебники, как Александр Дюма свои
романы, нашел замену нашей несравненной красавице. Это был настоящий монстр
по сравнению с Луизой. С трудноопределимым возрастом, мужеподобной фигурой и
стрижкой новобранца. Могучая владелица лаборантской не допускала в нее
преподавателей, сама разносила им выписки из расписания и держала дверь
открытой, чтобы фиксировать степень ответственности этих жалких "училок"
обоих полов, приписанных к кафедре экономики.
Вспомнив весьма выразительные жесты надзирательницы и ее бойцовские
ручки, Маша сникла. Мучиться оставалось тридцать пять минут, и она решила
потерпеть, но тут же услышала, что "снежный человек" (так она про себя
окрестила Валентину) закрыла дверь и, гремя чайником, отправилась за водой в
туалет. Не помня себя от счастья, Маша схватила со стула сумку и ринулась к
выходу, благо на улице было 22 градуса, и верхняя одежда не требовалась.
Защелкнув дверь, она юркнула во двор, проскочила проходную и очутилась
на свободе. Шумный город с радостью принял ее в свои объятия и повел в
сторону Французской булочной.
"Если что, - говорила себе беглянка, - скажу, что выходила в туалет".
Но уже через пять минут ей не хотелось об этом думать, а хотелось
продлить отпуск и ощутить беззаботность и радость бытия.
Маша была уже очень взрослой и пахала на ниве преподавая более двадцати
лет. Сказать, что она устала от работы - значит, не сказать ничего. Она жила
только отпусками, поездками, перерывами между семестрами и сессиями.
Побывав не раз замужем, Маша больше не пыталась создать семью. Ну не
сумела она найти того единственного, который "был ей судьбой предназначен".
"Да и черт с ним, - думала она. - Разве в этом счастье?" Вокруг было столько
несчастных семей, и ни одной счастливой не приходило на ум. А значит, в