"Роман Светлов. Сон Брахмы" - читать интересную книгу автора

- Я помню его портрет, - сказала Варя. - Его печатали то ли в учебнике,
то ли в исторической энциклопедии. Мне, между прочим, он не понравился - у
Скопина-Шуйского там молодое дебелое лицо с маленьким подбородком в тяжелой
боярской шапке. И очень надменный взгляд.
- Такая была манера писать парсуны в начале XVII века. Хорошего
человека должно быть много, и одет он должен быть под стать своему чину. Что
касается дебелого лица... волевой подбородок Джеймса Бонда показался бы
людям того времени плебейской чертой.
Матвей посвятил Варвару только в сам полученный им заказ, не
распространяясь, кто сподвигнул его взять в газете отпуск за свой счет и
вместо Египта - стандартного места предновогоднего отдыха корреспондентов
"Вечерки" - направиться в библиотеку. Увлекшись идеей позабытых русских
героев, она стала рассказывать про своих родственников, переживших блокаду.
Матвей терпеливо выслушал ее, но твердо отказался собирать материал о
"маленьких людях".
- Кто-то говорил, что жить в России - уже подвиг. Но мысль эта не
воодушевит моих заказчиков. Мне нужны люди, которые совершили что-то
великое; те, кого можно превратить в знаковые фигуры. Грубо говоря, те, чьи
физиономии можно налепить на футболки и полотенца, продать при помощи
масс-медиа. Не удивляйся, Варя, - мы в Москве, здесь все должно быть большим
и заметным!
Варя была немножко обескуражена подходом к работе своего нового друга,
но больше своих родственников не вспоминала.
Строго говоря, разговоры о поисках Матвея были во время их встреч
фоном, условностью, которая позволяла обоим проявлять совсем не ученый
интерес друг к другу. Шереметьев уже на следующий день после их встречи на
книжной ярмарке понял, что должен позвонить этой девушке и загладить вину за
свое неожиданное бегство из кафе на Крымском валу. Дозвониться удалось не
сразу, но зато когда Варя взяла трубку и узнала Матвея, он с облегчением
понял, что она рада его звонку и вовсе не злится за вчерашнее.
Затем были обещанные контрамарки от Сиреневого Жакета. И не одни.
- Это тоже тебе поручили органы - грабить меня? - ворчал Иннокентий
Абрамович. - Кого они тебе определили в напарники?
- Конечно, девушку, - ослепительно улыбнулся Матвей.
- Так приведи ее ко мне; может, ее вкус окажется лучше твоего: мои
друзья уже смеются над моими просьбами найти контрамарки исключительно на
Виктюка и Константина Райкина...
Вслед за спектаклями и испанским рестораном (Матвей имел собственный
алгоритм обхаживания девушек - испанская кухня в московском ее варианте
выполняла функцию афродизиака - подогревающего любовный пыл средства)
наступил момент приглашения в гости. Варя была девушкой современной и,
похоже, не воспринимала визит к кавалеру как предложение руки и сердца, что
облегчало задачу Шереметьева. Однако именно у себя дома он понял, что теряет
уверенность и привычный ритм ухаживаний.
На Варе был строгий и торжественный брючный костюм из темного, почти
черного бархата. Матвей поймал себя на мысли, что ни разу не видел эту
девушку в юбке. Хотя... судя по всему, ноги у нее были стройные, ну а все
то, что выше - соответствовало кондициям и вкусам Шереметьева. Вот только
казалось не более доступным, чем гора Килиманджаро. Легкой и
необременительной интрижки не получалось: вместо этого Матвей чувствовал,