"Роман Светлов. Сон Брахмы" - читать интересную книгу автора

еще более уродливая, и в Тушинском лагере Лжедмитрия II оказались не только
поляки с казаками, но и все, кто завидовал стремительному возвышению Шуйских
(в том числе и отец первого царя из династии Романовых), царь Василий
попытался опереться на помощь из-за рубежа. Скопина-Шуйского отправили в
Новгород, чтобы заключить союз со Швецией и вытребовать у той наемное
воинство.
В этой истории присутствовал один пикантный момент. Дело в том, что
шведский король Карл IX имел не больше прав на престол, чем польский король
Сигизмунд Ваза, происходивший из шведской королевской фамилии. Если бы
Сигизмунд или его ставленники захватили Россию, Карл едва ли усидел бы на
престоле. Поэтому договориться с ним было несложно.
Шведы прислали восемь тысяч наемников - скандинавов, немцев,
шотландцев, французов, - во главе с Понтусом Делагарди, полководцем из
славной фамилии, давшей Швеции нескольких блестящих генералов.
Вместе с Делагарди Михаил Скопин-Шуйский разгромил отряды тушинцев,
освободил Тверь и поволжские города, а затем прогнал сторонников Лжедмитрия
II и от Москвы. В марте 1610-го его торжественно встречали в Белокаменной.
Народ видел в нем настоящего мессию, по Москве пошли рассказы о
предсказании, которое сделал некогда Георгий Фрязин, то есть итальянец,
слуга-астролог Ивана III, того самого царя, что назвал Москву Третьим Римом.
Фрязин якобы утверждал, что власть над всем христианским миром установит
государь двадцати пяти лет, который будет дальним родственником московскому
царю, зато в жилах его будет течь кровь родителей Христовых.
Тут же стали изучать родословную Скопиных. Евреев на Руси всегда было
много, в том числе и крещеных. Некоторые из них становились церковными
иерархами, вроде Жидяты, одного из первых епископов Великого Новгорода,
другие выслуживались до ближайших советников старых Рюриковичей. Найти среди
них того одного из далеких предков Скопина-Шуйского, а затем объявить его
потомком Иосифа-плотника, мужа Девы Марии, труда не составляло. Мы не знаем,
как реагировал на все эти рассказы молодой Скопин-Шуйский: льстили ли они
ему, или же он просто подсмеивался над досужими болтунами. Но человек он был
непростой: подобно Ивану III и Ивану Грозному, окружил себя учеными и
алхимиками из Европы, читал старые, забытые толкования на Ветхий и Новый
Заветы, особенно интересовался летописями, которые рассказывали о Владимире
Святом, крестителе Руси. Еще находясь в Новгороде, встречался с посланцами
северных городов - Хлынова, Холмогор, Тобольска, Белоозера - и подолгу
расспрашивал их о диковинных вещах: например, помнят ли на Камне и за Камнем
(то есть на Урале и за Уралом) о древних царствах, которые здесь когда-то
существовали, и не находили ли там потомков белых голубоглазых людей,
которые некогда правили тамошними краями. О том же спрашивал и у шведов: нет
ли в их землях преданий о счастливых племенах, живших некогда за Полярным
кругом?
Слава - штука опасная для жизни и здоровья. Скопину-Шуйскому пришлось
испытать эту истину на собственной шкуре. Среди московских бояр было
достаточно таких, кто предпочел бы оставаться хозяевами жизни при слабом
правителе, чем истово и усердно служить православному государю христианского
мира. Не нравились некоторым из них и астрологи и алхимики, которых
Скопин-Шуйский пригласил в Новгород, которые якобы помогли ему своим
ведовством одолеть войска Тушинского вора, а затем приехали в Москву.
Очернить его перед царем труда не составило: тот и сам боялся славы и