"Роман Светлов. Прорицатель (роман)" - читать интересную книгу автора

жил. Каждой частичкой своего тела пастух ощущал царственную мощь,
исходящую от него. Она, словно дуновения ветра, заставляла
ослепительно-белые облачения гиганта колебаться. Он смотрел куда-то в
темноту, но смотрел не так, как это делает предающийся размышлениям
человек. Он был внимателен, ибо что-то видел там, но сколько Калхас не
оглядывался назад, разглядеть это в темноте глазам пастуха не удавалось.
Путь закончился неожиданно. Еще мгновение назад Калхасу казалось, что
гигант все так же далеко от него. Но словно невидимая длань скользнула по
его глазам, раскрывая их - и аркадянин обнаружил, что стоит прямо перед
троном. Каждая из золотых сандалий гиганта была больше человека во много
раз. Калхас не поднимал взора, он боялся, что один вид того, кто восседает
на солнечном свете, раздавит его как муравья. А когда он заметил, что
гигант перешел в движение - отпрянул в ужасе, закрывая руками голову.
Однако чужая воля вновь овладела им и удержала перед троном. Затем
пропал ужас, а глаза оказались в состоянии без страха взирать на гиганта и
- более того - видеть его всего. Лицо хозяина этого странного места
менялось, черты его смягчались и становились все более знакомыми.
- Гермес! - воскликнул пастух, узнавая своего покровителя.
- Да, - произнес бог. - Ты жаждал видеть мой истинный облик.
Калхас хотел с благоговением опуститься на колени, но Гермес
мановением руки запретил ему делать это.
- Где мы? - возбужденно спросил аркадянин. - Я думал, твой трон на
Олимпе.
- Это и есть подлинный Олимп, дельфийский омфал, земной якорь. Это
самая сердцевина мира. Золотые чертоги - для Зевса, который правит.
Сердцевина мира - для меня, который предопределяет. Я - вестник, но я - и
тот, кто подает весть. Время верным псом бежит по моему следу. Зевс -
другой, но Зевс - это тот же я, и мое лицо, которое ты видишь сейчас,
далеко не единственное. Вот знание, о котором ты мечтал.
- Чем я заслужил?..
- Ничем, - засмеялся Гермес. - Я вложил в твое сердце умение слышать.
И я же привел тебя сюда. Ты услышал мой зов.
- Благодарю тебя, но не понимаю. Гермес, Величайший, твои вести
спасали жизнь Эвмену и Дотиму, я уверен, что это ты помог мне вернуть
Гиртеаду. Ты приблизил меня к событиям, от которых зависит судьба стольких
людей. Но я не чувствую себя избранным. Я по-прежнему ничего не понимаю и
не знаю своего предназначения. Каждый раз, когда Ты открываешься мне, я
оказываюсь в еще большей тьме и неведении. Вместо мудрости я нахожу в себе
растерянность. Твой смех не дает мне молиться о близких, а я желаю им
блага гораздо больше, чем себе. Но Ты обращаешься только ко мне. Зачем я
нужен Тебе? В чем моя цель?
- Даже если я наделю Калхаса силой чудотворца, ему все равно это
покажется искушением, - глаза Гермеса по-прежнему оставались
безоблачно-ясными. - Отчего ты уверен, что знание Цели избавит тебя от
вопросов и мучений? Отчего ты думаешь, что мои слова хоть в чем-то будут
отличаться от того, что подсказывает тебе твой здравый смысл?
- Вначале я полагал так: справедливость в том, чтобы миром правили
потомки Царя. Боги пекутся о справедливости, поэтому я и оказался рядом с
Эвменом. Возможно, они станут помогать ему еще каким-то образом. Но ныне,
чувствую, вокруг стратега сгущаются недобрые силы. Ясно, что мои