"Роман Светлов. Прорицатель (роман)" - читать интересную книгу автора

Скрепя сердце Дотим смирился с тем, что Калхас ушел из отряда.
- Судьба!.. Но несправедливо! В конце концов именно я привез тебя
сюда. Буду честен: я был уверен, что пока ты со мной, с нами ничего не
случится. Хотел беречь тебя как талисман. Ладно, будем считать, что теперь
ты талисман у всей армии.
Дотим заливал свое великодушие вином, а Калхас старался доказать ему,
что на самом деле ничего не изменилось. Прошло уже несколько недель с того
момента, как Эвмен предложил ему остаться у себя, а аркадянин так и не
разобрался, какая роль отведена ему при стратеге. Лишь изредка Эвмен
обращался с вопросами, напоминавшими о первом разговоре. Иногда их темой
была Олимпиада, иногда - численность войск фригийского сатрапа Антигона
Одноглазого. Калхас отвечал ему - или молчал, если не чувствовал в себе
силы. Его не покидало ощущение, что вопросы эти - далеко не самые главные
для стратега. Что-то иное, подлинно важное беспокоило Эвмена, но говорить
прямо тот не решался.
Остальное время аркадянин мог делать все, что угодно. Дабы занять
себя, он стал ходить в лагерь Дотима и наравне с остальными пастухами
продолжал обучение воинскому искусству. Поначалу наемники удивленно
косились на него, а их вождь принципиально не вступал с ним в разговоры.
Однако упрямства в Дотиме хватило не надолго.
- Если бы ты ушел к Антигену, этого я не простил бы никогда, -
говорил он. - Эвмен - совсем другое дело. Эвмен приблизил тебя не для
зла...
- Все равно я мало что понимаю, - отвечал Калхас. - Вы все принимаете
меня за великого прорицателя. А между тем я могу только предсказать
какие-то события, но не изменить их. Изменяет ход событий стратег - а
тогда ему просто нельзя прислушиваться к моим советам. Мне трудно
объяснить это, однако иногда я ясно вижу, что полководцу прорицатель не
нужен. Если он доверяется прорицателю во всем, это лишает его силы и
уверенности. Другое дело жрец, который гадает по внутренностям жертвенных
животных рано утром перед боем: вступать сегодня в сражение, или нет...
- Но ведь ты можешь предсказать это гораздо лучше всякого недоумка!
- Может быть... Если боги захотят.
- Вот и все! И не мудрствуй. Помогай Эвмену, помня при этом, что ты
помогаешь также мне, а еще многим тысячам людей, которые идут за
стратегом. Если мы проиграем, македоняне начнут растаскивать царство
Александра по кусочкам, а тогда прольется столько крови, что нам с тобой и
не представить!
Примерно то же самое говорил Калхасу Иероним:
- Пока Царь был жив, все склонялись перед ним и не было даже мысли о
развале. Александр ни для кого не был чужим. Персам он казался своим
царем, египтянам - своим, лидийцам - своим. Македоняне, конечно,
ревновали, иногда ворчали, но стоило ему обернуться к ним, как обо всем
забывалось. От него исходила какая-то сила, чистое и белое сияние, которое
размывало все недоразумения, любое недовольство... Нет, и мысли не было,
что он умрет, а тем более, что с государством будет происходить такое.
Теперь же каждый ухватился за свою сатрапию, прикрывается семьей Царя
словно театральной маской и не понимают, что это безумие, что их действия
несут в мир хаос.