"Роман Светлов. Прорицатель (роман)" - читать интересную книгу автора

чайки, с пронзительными криками следовавшие за кормой, стали поворачивать
обратно. Ровные бесцветные волны мягко покачивали судно. Калхас устроился
на самом носу, завернувшись в подаренный ему Дотимом плащ. Остальные уже
давно забрались в трюм, где для них были набросаны соломенные одеяла, но
Калхас не желал уходить с палубы.
- Пойдем, ты промокнешь, - сказал ему Дотим.
- Нет - упрямо мотнул головой Калхас. Почувствовав, что наемник не
уходит, он добавил: - Когда будет холодно, спущусь вниз.
Если не мешкая броситься в море, то он, наверное, сумеет добраться до
берега. Калхас плавал только в мелких аркадских речках, но сейчас он
поймал себя на отсутствии страха перед морем. Нужны всего лишь терпение и
выносливость. Волны станут подкидывать его вверх-вниз, а морские водоросли
будут щекотать ноги. Потом усталый, запыхавшийся, весь в потоках стекающей
с него воды, он выйдет на берег... Нет, он просто фантазировал и не
собирался прыгать за борт. Калхас поглаживал стеклянный шарик и спрашивал
себя: правильно ли он поступает? Он покинул Тимомаха с таким же легким
сердцем, с каким раньше смеялся на разговорами о Македонце. Все произошло
удивительно быстро, но, вместе с тем, Калхас чувствовал, что так оно и
должно было случиться. Конечно, воспоминания о Маронейской долине, о
дочери пасечника беспокоили сердце. Его собаки до сих пор наверняка рычат,
не подпуская и не слушаясь никого, а девушка приходит на место их встреч и
ждет. Однако здесь его глаза были наполнены морем, волнами, дождем; Калхас
плыл туда, в Азию, он делал предсказанный Гермесом шаг, и это отвлекало
его от воспоминаний. Он поступил правильно: оставшись у Тимомаха, он жалел
бы об упущенной возможности всю жизнь.
Небо сливалось с водой. Корабли не пошли вдоль берега, а, пользуясь
ветром, сразу повернули в открытое море. Их было четыре. На каждом из этих
тихоходных торговых судов помещалась почти сотня человек. Внизу царила
теснота: еще и поэтому Калхас не желал уходить с палубы. Утром, во время
погрузки, недавние пастухи, пропивавшие в отсутствие Дотима свои задатки,
выглядели хмуро и болезненно. Хотя грузили только провизию и оружие -
пращи, дротики, да легкие плетеные щиты - они работали так медленно, что
Дотим принялся ругать их последними словами. Он угрожал оставить половину
аркадян здесь, под задом у мамок и шлюх. Его решительный вид отбивал
всякое желание огрызаться, поэтому наемники ворчали только после того, как
он отходил на порядочное расстояние.
Когда Калхас наконец основательно промок и спустился в трюм, его
голова закружилась из-за духоты и тяжелого запаха, поднимавшегося от
лежавших вповалку людей. Под низким потолком тускло чадили покачивающиеся
светильники. При их мутном свете трюм казался значительно большим, чем это
думалось наверху. Часть наемников уже стонала, проклиная качку и тот день,
когда они согласились плыть в Азию. Чуть позже нескольких человек начало
рвать. Дотим позвал Калхаса, и они принялись выталкивать их на палубу.
Так прошел весь первый день. На второй желудки наемников окончательно
освободились от эпидаврских излишеств. Они стали выползать наверх и
греться в лучах солнца, ненадолго появлявшемся среди туч. Солнце сменялось
дождем, однако теперь уже многие предпочитали промокнуть, чем лишний раз
опуститься в духоту трюма. Корабли мотало довольно изрядно. Однажды они
даже потеряли друг друга из виду. К удивлению Калхаса, ни Дотим, ни
капитан их судна не были взволнованы этим. И действительно, когда на