"Татьяна Светлова. Шантаж от Версаче" - читать интересную книгу автора

денется! То ли дело Кис - ему сорок три, и его намерения уже можно
принимать всерьез.
А что касается "несколько странной истории" - так с женщинами всегда
странные истории приключаются, ничего удивительного, брюзжал Кис,
закапываясь в холодное одеяло. Но только вряд ли его можно считать
специалистом в области женской психологии, тут у него имеются сомнения, что
он может оказаться хоть чем-то полезен Реми...
Кажется, где-то посреди этой мысли Кис и уснул.

x x x

Весь следующий день Реми пребывал в полном разладе с самим собой. Он
пропустил мимо ушей почти все доклады, он рассеянно и невпопад отвечал на
приветствия новых и старых знакомых по симпозиуму. Он думал о Ксюше, он
заново и заново прогонял в голове ее рассказ. Во всей этой истории было явно
что-то не то... Он просто нутром чувствовал какую-то... фальшь, что ли? Нет,
нет, в Ксюше фальши не было! Напротив, в этой девушке было столько
искренности, столько тепла, которое, казалось, щедро струилось от нее,
столько открытости миру, готовности этот мир (включая Реми!) понять,
принять, любить, что он не мог ей не верить...
Вечером они снова ужинали вместе, и в ресторане он вел себя
непринужденно, болтал и острил вовсю - может, даже чрезмерно: прятал
беспокойство.
Кажется, удачно: Ксюша беззаботно смеялась его шуткам - может, даже
чрезмерно... Слишком беззаботно для человека, совершившего всего лишь два
дня назад убийство! Тем более что труп сбежал... Даже бывалому детективу не
по себе от догадок.
Он смотрел в эти чудные, карие, глубокие глаза, словно пытаясь найти
ответ на свой вопрос. Но в глазах ответа не было, в глазах искрилась
радость, смех, удовольствие - он ей нравился, ей было хорошо с ним, и она
непринужденно смеялась его шуткам, и верхняя, немного вздернутая губа
обнажала ровные веселые зубки. Его мучило ощущение обмана - но она была так
по-детски открыта, простодушна! Невозможно было ей не верить! И в то же
время во всей этой истории были какие-то мелочи, которые его настораживали,
которые ему шептали: тут что-то не то!
Где же было запрятано "что-то не то"? - ломал голову Реми. А оно было!
Оно дразнило, оно подкрадывалось, оно накатывало некстати посреди очередной
смешной фразы, и Реми делал усилия, чтобы не выдать своих сомнений.
И в то же время - оно интриговало. Оно обостряло ощущения. Более того,
оно обольщало. И Реми чувствовал, что теряет голову.
После ресторана, прощаясь у подъезда, он уже грел ее холодные пальцы в
своих руках, он дышал на них и целовал розовые нежные подушечки, прижимая их
к своему лицу; он добрался до застывших, робких губ, он нырнул в
умопомрачительно-воздушную, прохладную волну волос и шептал, шептал, шептал
-- что они встретятся завтра, и послезавтра, и послепослезавтра, и вообще он
поменяет билеты и задержится в Москве...
А потом что? - думал он. - Разве это спасет?
Реми обхватил ее за плечи.
- А потом я пришлю тебе приглашение на Рождество... В Париже очень
красиво на Рождество... Приедешь?