"Викас Сваруп. Шесть подозреваемых" - читать интересную книгу автора

соотечественников, - вещает она, держа микрофон в руках. - Затея "Юнайтед
энтертейнмент" устроить публичный контакт с его духом, да еще в столь
торжественный день, породила во всей стране волну возмущения. Родные Махатмы
Ганди заклеймили этот спиритический сеанс как позор нации. Учитывая, что
Верховный суд отказался повлиять на происходящее, похоже, сегодня святое для
всех нас имя станет жертвой, возложенной на алтарь коммерческой алчности.
Отвратительное действо все-таки состоится.
Журналистка надувает губы, скорчив хорошо знакомую своим зрителям
гримаску.
Мохан Кумар молча кивает в знак согласия, однако проходит сквозь
ворота, чтобы пристроиться в хвост очереди обладателей билетов,
протянувшейся к металлодетектору.
Глядя на полные возбужденного ожидания лица вокруг, он испытывает
смутное чувство досады. Его никогда не переставала изумлять неистребимая
жажда наивных людей быть обманутыми. И еще Мохана раздражает нестерпимо
медленное продвижение вперед - за тридцать семь лет он и забыл, что такое
очередь.
После нескончаемого ожидания (за это время у него три раза проверяют
билет, потом отбирают мобильник, с тем чтобы вернуть после представления, а
тело просвечивают в поисках оружия или металла) Мохана Кумара наконец
пропускают в залитое ярким светом фойе, где вышколенные официанты в ливреях
разносят вегетарианские канапе и безалкогольные напитки. В дальнем углу на
возвышенной площадке сидит со скрещенными ногами группа певцов, исполняющих
любимый бхаджан[8] Махатмы Ганди, "Вайшнав Джанато". Музыканты аккомпанируют
им на табле[9] и фисгармонии.
Мохан Кумар светлеет лицом, заметив среди толпы несколько весьма
известных людей - генерального ревизора, заместителя комиссара полиции,
пятерых-шестерых членов парламента, бывшую звезду крикета, президента
гольф-клуба, целую дюжину журналистов, бизнесменов и чиновников. Рита спещит
оставить его, чтобы присоединиться к своим светским приятельницам; они
приветствуют друг дружку возгласами притворного восхищения и поддельного
удивления.
Владелец текстильной фабрики, мужчина средних лет, из которого Мохан
Кумар однажды вытянул очень приличную взятку, проходит мимо, старательно
отводя глаза в сторону. "Полгода назад он бы тут мелким бесом рассыпался", -
с горечью думает бывший главный секретарь.
Еще через четверть часа двери зала наконец открываются, и служитель
проводит Мохана вперед. Благодаря связям в одной айти-компании, где он по
сей день числится в совете директоров, Кумар достал билеты на лучшие места,
в середине первого ряда. Похоже, на Риту это производит должное впечатление.
Теперь зал быстро заполняется представителями столичной элиты.
Вульгарные дамы в тисненых шелках и с перманентной завивкой сопровождают
мужчин, которые выглядят не менее нелепо в своих куртах "Фабиндия"[11]
- Я же тебе говорила, дорогой, что здесь будут все, кто хоть что-нибудь
собой представляет, - шепчет Рита, подмигнув своему спутнику.
Зрители кашляют, вертятся, ожидая начала сеанса, но закрывающий сцену
бархатный занавес не спешит подниматься.
В восемь тридцать, то есть на час позже объявленного, начинают гаснуть
огни. Очень быстро зал погружается в кромешную тьму. Тем временем воздух
наполняют нежные звуки ситары, и занавес плавно движется вверх. Сцена