"Богуслав Суйковский. Листья коки " - читать интересную книгу автораувеличивающаяся толпа. Но он упорно пробирался вперед, с удивлением замечая
здесь множество инков и кураков в праздничных нарядах. Если даже они не могут проникнуть в храм, то как же он, обычный бегун, сумеет добраться до самого верховного жреца? Он вспомнил о золотой бляхе, полученной от ловчего, вытащил ее и стал просить, чтобы его пропустили. Просил он, однако, тихим голосом, так как его смущали люди, застывшие в сосредоточенном ожидании. Никто по-прежнему не обращал на него внимания, и, когда Синчи уже потерял надежду пробиться, он натолкнулся на какого-то важного инку, который стоял, завернувшись в плащ, и высокомерно поглядывал вокруг. - Позволь мне пройти, великий господин, - несмело прошептал Синчи. - Я служу сыну Солнца... Инка гневно обернулся, но взгляд его упал на золотую бляху, которую протягивал бегун. Лицо инки сохранило надменность, но глаза заблестели. - Ты прибыл с важным известием? - Да, великий господин. К самому уильяк-уму. Спешно. Инка смерил бегуна взглядом, задумался на минуту, наконец слегка пожал плечами и повернулся. Голос его, привыкший отдавать приказания, особенно громко зазвучал над притихшей площадью. - Эй, дайте гонцу дорогу! Он следует по приказанию сына Солнца. Расступитесь! Все обернулись, толпа заволновалась, однако повелительный голос высокородного инки заставил ее расступиться быстро и послушно. Перед Синчи образовался словно живой коридор, через который он пробежал, смущенный, почти испуганный. Свой золотой знак он держал высоко и, - По велению сына Солнца. Срочно. По воле сына Солнца... Знатный инка, который помог гонцу пройти, внимательно наблюдал за ним и едва слышно шепнул своему товарищу, также завернувшемуся в темный плащ: - У него на бляхе знак главного ловчего. Кахид отбыл в уну Уануко, откуда направил срочного гонца к уильяк-уму. Он не воспользовался обычной службой часки, а послал специального нарочного. Неужели ему что-то уже известно? - Этот человек прокрадывался тайком. Ты заметил, как он смутился, когда ты громко приказал очистить для него путь? Или это обычный часки, простак с захолустных дорог, растерявшийся в столице, или же ему приказано действовать тайно. - Он нагнулся к самому уху своего товарища: - Зачем ты помог ему пробраться? Кахид не наш человек... - Но он посылает кипу к уильяк-уму. Уж жрец-то будет Знать, как с этим поступить. Ты заметил, - добавил он через минуту, - как даже инки, стоящие в толпе, уступали ему дорогу? Достаточно только крикнуть: "По воле сына Солнца". - Да. Но все-таки я должен поговорить с уильяк-уму. Нехорошо, что инки стоят перед храмом вместе с простым людом. Праздник - праздником, однако это унижает наше достоинство. Пусть отведут для инков отдельную площадку рядом с храмом, так продолжаться не может. Его собеседник буркнул в ответ что-то невнятное. Перед входом Синчи остановила стража, молодые рослые воины, но золотая бляха и магические слова "По воле сына Солнца" подействовали и тут. Стража расступилась, и Синчи в грязном, запыленном одеянии, в грубых сандалиях и в |
|
|