"Богуслав Суйковский. Листья коки " - читать интересную книгу автора

- Кипу лучше знает, - оборвал его ловчий. - Кипу Знает все. Мудрые,
очень мудрые люди вязали этот кипу. А теперь показывай дорогу! Кошки,
говоришь? Это хорошо. Сын Солнца любит охотиться на больших кошек. Но о
медведях не вспоминай, в ваших местах они не водятся.
Вначале они продвигались по главному тракту, и Синчи казалось странным,
что он идет, а не бежит. Странным и мучительным. Ему все время приходилось
усилием воли сдерживать себя, чтобы не устремиться вперед бегом. Он привык к
большому, но недолгому напряжению, и ровный, спокойный солдатский шаг первое
время казался ему гораздо изнурительнее, нежели бег.
Неожиданно его обогнал Бирачи, бежавший с каким-то свертком; с
противоположной стороны спешили два часки, тащившие на палке привязанную за
ноги большую морскую черепаху. "Ага, она, видно, предназначена для стола
самого уильяк-уму, верховного жреца. Ему всегда носят черепах", - подумал
Синчи. Потом их снова опередил знакомый бегун, который шевелил губами,
видимо повторяя про себя трудное донесение.
Синчи покосился на него с завистью. Какая радость мчаться вот так, не
переводя дыхания, с важной вестью, которая тебе доверена! Но когда они
достигли селения, где жила Иллья, ему подумалось: пожалуй, и к лучшему, что
они идут медленно, самым обычным шагом.
Время было раннее, и люди еще не приступали к работе. Сегодня они
укрепляли террасы с принадлежащими сыну Солнца участками земли. Трудовой
день крестьян начинался и заканчивался по сигналу. При виде воинов все
столпились За каменным валом, окружавшим селение, а молодежь даже высыпала
на дорогу.
Синчи издали не заметил Илльи, хотя и чувствовал, что она где-то здесь,
в толпе, поэтому он подался к самому краю дороги и стал пристально
всматриваться в лица. Ему очень хотелось вырваться вперед, обогнать инку,
подбежать к группе девушек, но он не посмел этого сделать. Синчи лишь
тревожно осматривался по сторонам, замирая при мысли, что Илльи может здесь
не оказаться.
Но она стояла чуть поодаль со своими сверстницами и, казалось, не
видела идущих. Грубый, с бронзовым отливом плащ из волокна чибы был наброшен
на ее плечи. Простое платье девушки было оторочено только голубой каймой,
как это и предписывалось крестьянам из племени кечуа.
Иллья не носила даже серег, и Синчи сразу же заметил это, когда она на
мгновение повернула голову: коротко остриженные волосы взметнулись от порыва
ветра, обнажив маленькое девичье ухо. Синчи невольно вздохнул с облегчением.
Серьги были украшением инков, указывали на принадлежность к людям чуждой для
него касты, подчас грозным, иногда странным, непонятным, но главное - к
чужим. Правда, кураки, потомки родовых царьков, тоже носят серьги, но ведь
они гораздо ближе к инкам, чем к простому народу.
Иллья недовольно надула губы, услышав грубую шутку одного из солдат, и
чуть отпрянула в сторону ("Шея у нее как... как стебель кактуса, что растет
на безводных вершинах", - отметил про себя Синчи), готовая отвернуться,
когда ее мимолетный взгляд вдруг упал на часки. Удивление, испуг, тревога
отразились на ее лице, но во взгляде засветилась искренняя радость. Глаза
Илльи на мгновение вспыхнули, но она тотчас же опустила ресницы.
"У нее глаза словно... звезды", - снова подумал Синчи и, пораженный
подобным сравнением, невольно устремил взгляд вверх. На голубой глади небес
не видно было ни единой тучки. Лишь за далекие отроги Уарочиро зацепилось