"Виктор Суворов. Беру свои слова обратно" - читать интересную книгу автора

враньем. Обманывая народ во всем, правители сами проникаются верой в свои
выдумки. Но надо принимать решения, и они их принимают, основываясь на
ложных представлениях об окружающем. А раз так, то и решения их не могли
быть правильными.
Непроницаемым слоем вранья покрыта вся советская история, прежде всего
история военная. После смерти Жукова прошло три десятка лет, но официальные
сочинители так ничего нового и не открыли. А тем временем идут миллионами
все новые и новые тиражи жуковского творения. И в каждом молотом по нашим
головам бьет призыв не затрагивать вопросы, "раскрытие которых может нанести
вред обороне" Советского Союза.
Для лубянских сочинителей жуковский мемуар - основа и несокрушимый
фундамент истории войны. Они бесстыдно ссылаются на "Воспоминания и
размышления", хотя знают, что есть темы, и, как утверждал сам Жуков, их
несколько, которые вообще нельзя трогать.
У меня вопрос ко всем защитникам Жукова: объясните, что имел в виду
величайший стратег! Назовите те запретные темы, которые, по мнению Жукова,
нельзя обсуждать. Так и быть, если обсуждать нельзя, обсуждать их не будем.
Но вы их назовите. А то ведь откуда нам знать, о чем можно говорить, а что
обсуждению не подлежит?
О чем же рано говорить через десятилетия после войны? О штрафных
батальонах? Жуков на войне штрафников видом не видывал и слыхом о таких не
слыхивал. В мемуарах он этих рабов войны не вспоминал и о них не размышлял.
Но народ об этом знал и без Жукова. В те годы, когда Жуков якобы писал
мемуары, Владимир Высоцкий на всю страну сказал про штрафные батальоны, не
дожидаясь, когда разрешат говорить правду.
Может быть, не пришло время говорить о том, что население западных
областей гитлеровцев хлебом-солью встречало? Жуков об этом не вспомнил. Но
мы-то знали об этом из рассказов свидетелей, из великой книги Анатолия
Кузнецова "Бабий Яр". Кузнецов не ждал тех прекрасных времен, когда можно
будет касаться любых тем и вопросов. Он просто писал правду.
О чем еще не пришло время говорить? О потерях? Жуков нигде ни единым
словом не вспоминал о потерях Красной Армии. Но и без Жукова народ знал, что
потери были невероятными. И без Жукова честными исследователями была
вычислена цифра потерь. И она далеко превосходит 7 миллионов, объявленных
при Сталине, 20 - при Хрущеве и 27 - при Горбачеве. (При Горбачеве к
сталинской цифре прибавили хрущевскую и получили новую, самую правдивую.)
Трудно понять позицию издателей мемуаров Жукова. Элементарная честность
требует изготовить штамп "О многом говорить еще преждевременно. Жуков" и
печатать жирными красными буквами поперек каждой страницы его мемуаров.
Заявление Жукова о том, что время говорить правду еще не пришло,
является главным свидетельством против его книги "Воспоминания и
размышления". После такого заявления честный человек просто не стал бы
писать ни единого слова или написал бы все, что думает, все, что считает
правдой, запечатал бы в трехлитровые стеклянные банки и зарыл бы в саду. А
еще надо было написать письмо потомкам: правду о войне в XX веке говорить не
позволяют, но я ее для вас сохранил, вот она, читайте! Но Жуков, объявив,
что правду говорить не настало время, поставил свою подпись под сочинением в
700 печатных страниц.
Подумаем: если в этом сочинении правда о войне не содержится, тогда чем
же оно наполнено? Если правда отпадает, то что остается?