"Виктор Суворов. Аквариум. (повесть)" - читать интересную книгу автора

накрывают. Не разлетелись бы. За каждую бумажку по 15 лет получить можно.
Дверь кабинета без стука на всю ширину раскрылась. В двери лейтенант.
- Здравствуйте, Константин Николаевич, - улыбаются лейтенанту
подполковники. Красив лейтенант, высок, плечист. Ногти розовые,
полированные. Лейтенанта в штабе только по имени-отчеству называют.
Положение его завидное - адъютант начальника штаба Армии. Если просто его
назвать "товарищ лейтенант" - это вроде как обидеть его. Поэтому -
Константин Николаевич.
- Перемещения, - небрежно бросает Константин Николаевич. Можно, конечно,
сказать: "Начальник штаба требует к себе офицера по перемещениям с докладом
об изменениях в группировке противника за прошлую ночь". Но можно и проще
это сделать, как это Константин Николаевич делает: коротко, с легким
презрением.
Я быстро собираю шифровки в папку. Адъютант генеральский чуть подобрел,
даже улыбнулся: "Не суетись под клиентом".
Подполковники адъютантской шутке зубы скалят.
Суки штабные. За места теплые держитесь. А я этого терпеть не буду. Мне,
кроме своих цепей, терять нечего:
- Не хами, лейтенант.
Лицо адъютанта вытянулось. Подполковники умолкли, на меня звериные
взгляды уставили: "Дурак, выскочка, хам. Как же ты с адъютантом
разговариваешь? С Константином Николаевичем? Тут тебе не батальон. Тут
штаб! Тут обстановку тонко чувствовать надо. Ты, деревенщина неотесанная, и
на нас гнев накликаешь!"
Выхожу из кабинета, генеральского адъютанта вперед себя не пропустив. И
не пропущу никогда. Подумаешь, адъютантишко! Холуй генеральский. Ты солдата
видел когда-нибудь на огневом рубеже? На стрельбище? Когда у него автомат с
патронами, а у тебя только флажок красный в руке? Почувствовав оружие, идет
солдат на мишени и мыслью терзается - а не врезать ли длинную очередь по
командиру своему? За свою жизнь я каждого своего солдата десятки раз через
огневой рубеж водил. И не однажды видел сомнение в солдатских глазах: по
фанерке стрелять или насладиться смертью настоящей? А ты, адъютантик, водил
солдат на огневой рубеж? А видел ты их один на один в поле, в лесу, на
морозе, в горах? А видел ты злобу солдатскую? А случалось тебе вдруг
застать всю роту пьяной с боевым оружием? Ты, адъютант, на мягких коврах
карьеру делаешь и не рыпайся на Витю Суворова. Я терпел бы, если б ты
капитаном был или если хотя бы одного возраста со мной оказался. А ты же
сопляк, мальчишка, как минимум на год младше меня.
В коридоре генеральский адъютант как бы нечаянно мне больно на ногу
наступил. Я ждал выходки какой-нибудь и готов был к ней. Шел я чуть впереди
адъютанта и чуть левее. И потому правым своим локтем двинул резко назад. В
мягкое попал. Что-то в адъютанте булькнуло. Охнул он, ртом разинутым воздух
хватает, изогнулся, к стенке привалился. Медленно разгибается адъютант.
Выше он меня и в кости шире. Кисти рук огромные. Мячик баскетбольный той
кистью, наверное, без труда держать можно. Но пузечко слабеньким оказалось.
А может, просто не ожидал удара. Это ты, адъютант, дурака свалял. Удара
всегда ожидать нужно. Каждое мгновение. Тогда и не будет такого
сокрушительного эффекта.
Медленно адъютант выпрямляется, от моей руки взгляда не отрывает. А у
меня два пальца рогаткой растопырены. Во всех странах этот жест викторию