"Виктор Суворов. Аквариум. (повесть)" - читать интересную книгу автора

расстановки командирских кадров. Снимать - твое право. Снимать легко.
Снимать любой умеет. Это так же легко, как убить человека. Но возвращать
командиров на их посты так же трудно, как мертвого к жизни вернуть. Ну что,
полковник, думаешь меня вновь на роту поставить? Не выйдет. Недостоин я. И
все это слышали. Не имеешь права ставить на роту недостойного. А если
наверху узнают, что ты вблизи государственной границы снимал с танковых рот
законных командиров и на их место недостойных ставил? Что с тобой будет?
Ась? То-то.
Тут бы полковнику с командиром моего батальона или полка связаться: мол,
заберите свою беспризорную роту. Но кончились учения. Кончились так же
внезапно, как и начались. Кто же позволит боевой связью после учений
пользоваться? Тех, кто допускал такие вольности, в 37-м расстреливали.
После того никому не повадно такими вещами баловаться. Ну что же,
полковник? Ну, веди роту. А может быть, ты уж и забыл, как ее водить? А
может быть, никогда ее и не водил? Рос в штабах. Таких полковников
множество. Любое занятие со стороны пустяковым кажется. И роту танковую
вести тоже несложно. Да только команды нужно подавать так, как они в новом
уставе записаны. Люди в роте не русские, не доймут. Хуже, если поймут, да
не так. Тогда их и на вертолете по лесам и болотам не сыщешь. Тяжел танк,
иногда на человека наехать может, под мост провалиться; в болоте может
утонуть.
А расплата всегда одна и та же.
Я не улыбаюсь больше. Ситуация серьезная и смеятьиезачем. Мне бы самое
время ладонь к козырьку: Разрешите идти, товарищ полковник?" Все равно я
тут теперь посторонний, не командир и не подчиненный. Вы кашу заварили, вы
и расхлебывайте. Захотелось покомандовать, вот, товарищ полковник, и
командуйте. Но злость и злорадство во мне быстро погасли. Рота родная, люди
мои, машины мои. За роту я больше не отвечаю, но и не брошу ее просто так.
- Разрешите, товарищ полковник, - бросил я ладонь к козырьку, - последний
раз роту провести. Вроде как попрощаться с ней.
- Да, - коротко согласился он.
На одно мгновение показалось мне, что по привычке хочет он обычное
наставление дать, мол, не гони, не увлекайся, колонну не растягивай. Но не
сделал он этого. Может, у него и намерения такого не было, просто мне так
показалось.
- Да, да, ведите роту. Считайте, что мой приказ еще в силу не вошел.
Приведите роту в казарму, там ее и сдадите.
- Есть! - Поворачиваюсь я резко кругом, только заметил усмешки в свите
полковника. Как это так, "пока командуйте"? Понимает свита, что нет такого
положения - "пока командуйте". Командир или достоин своего подразделения и
полностью за него отвечает, или он недостоин, и тогда его немедленно
отстраняют. "Пока командуйте" - это не решение. И за такой подход может
полковник дорого поплатиться. Мне это ясно и свите его. Но не до этого мне
сейчас. У меня дело серьезное. Я ротой командую. И нет мне дела до того,
что и кто подумал, кто как поступил и как за это будет наказан.
Перед тем как первую команду подать, обязан командир свое подразделение
воле своей подчинить. Обязан он глянуть на своих солдат так, чтобы по строю
легкая зыбь побежала, чтобы замерли они, чтобы каждый почувствовал, что
сейчас командирская команда последует. А команды в танковых войсках
беззвучны. Два флажка в моих руках. Ими я и командую.