"Татьяна Суворова. Сердце Бездны" - читать интересную книгу автора

только поблагодарит за участие в межзвездном рейде - а с ненормальными пусть
разбирается Бездна. И их правительство тоже не должно иметь претензий.
Симулировать кому - очень легкое дело. Только заставь датчики врать нужным
тебе образом, вот и все. А за это время в избытке наберешь недостающую
информацию о конкретных людях, понаблюдаешь за ними через датчики компьютерной
сети (увы, местные досье хоть и ведутся на всех, но не дают представления о
человеке). И попутно, не выходя из госпиталя, можно поменять кое-какие
программы и схемы компьютеров "Дальнего" - здесь, как и везде, под рукой масса
световодов*. Конечно, кое-куда, например, к двигателям, придется сходить лично
- там очень много тонкой, тяжелой работы.

* Киборг, прикасаясь к световоду, может передать через него
запрограммированное глюонное поле, которое генерируется глюонами, частицами,
связывающими между собой кварки; для создания поля глюоны должны находиться в
особом типе возбуждения, не встречающемся в естественных условиях); оно может
делать что угодно и с веществом, и с физическими полями; программировать
изменения в веществе очень тяжело, поэтому в ответственных и тяжелых случаях
гораздо лучше работать непосредственно, то есть своими полями-манипуляторами.

"Петере" поправилась.
Очень скоро после этого "Дальний" был полностью готов к Черному Переходу.
Отношения с землянами вроде бы налаживались - правда, на обширные личные
контакты Командор пока не шла. Главной проблемой здесь оказалась сама Озр - ее
привычка к власти. Терпеть и не командовать такими дилетантами, позволять им
делать то, что они творят... Приходится.
Маски пока снимать не стоит. Рано.
О попытках взорвать двигатели Командор не подозревала - иначе, ради блага
экипажа, она аккуратно применила бы к виновным в них пункт из Кодекса:
сумасшедших убивают. Профилактика жесткая, но в Десанте нередко спасительная.
Лампы, скрытые за золотистым "шелком" потолка, заливали кают-компанию
планетолета обычно-веселыми лучами. Все выглядело совсем как в нормальном
ресторане. Стены сплошь покрыты яркими, "натуральными" коврами. В белых
пластиковых "кадках", отверстия которых идеально подогнаны под диаметр
конкретного ствола, стояли низенькие деревья. Определить, что и они -
пластмасса, можно было лишь при прикосновении. Химия дарила этой флоре не
только краски, но и запахи жизни.
Между деревьями стояли "нитяные", стандартно-кружевные столики на двух
человек. Рядом на ажурных стульях сидели люди в чистеньких комбинезонах.
Тишина и невесомость. Двигатели молчат. Мебель аккуратно приварена к полу,
донышки тарелок и упаковок - липкие, желе на тарелках - тоже. Сиденья стульев -
модифицированные "липучки" двадцатого века. Напитки и на Земле пьются из
упаковок, через соломинки. А не терять вилку - вопрос элегантных зажимов и
несложного навыка.
Через два часа снова глухо, зло заговорят главные двигатели и разгон
вступит в очередную активную фазу. Люди разбредутся по гидроамортизаторам,
которые будут трястись, плакать, как треснувшие стеклянные бутылки, и
собственные кости тоже начнут казаться стеклянными. Потом эти пять часов
кончатся, и двигатели снова станут остывать - лениво, важно. Пятнадцать часов
невесомости, в течение которых очередные дежурные влезут в нелепые, неуклюжие
скафандры, выберутся в Космос и будут напылять на зеркало главного отражателя