"Валерий Суси. Царь Ирод (Историческая драма)" - читать интересную книгу автора

лишусь на сей раз головы", - расслаблялся Ирод, - "А приобрел Трахонитиду,
Батанею и Авранитиду.[19] И пальмовый лес, мой пальмовый лес, на который
позарилась алчная Клеопатра, а Антоний разумеется тут же отобрал его у меня
и преподнес своей возлюбленной. Ты знаешь, Анций, мне пришлось взять в
аренду мой собственный пальмовый лес у этой насмешливой царицы, я заплатил
ей двести талантов.[20] Слава Октавиану! Я непременно построю в его честь
великолепный город и возведу его статую до облаков". Анций тоже был весел:
ему тридцать три года, у него отменное здоровье, Октавиан пожаловал ему
золотое кольцо всадника,[21] вот оно сверкает на пальце, на его тунике
теперь пурпурная полоса, она не такая широкая, как у сенаторов, но она
восхитительна; у него собственный особняк в Риме, недалеко от Карин,[22]
который он, правда еще в глаза не видел, но разумеется это чудный особняк: у
Октавиана изысканный вкус. Когда-нибудь он обзаведется семьей,
многочисленными рабами и будет наслаждаться размеренной жизнью, наносить
визиты преторам и консулам, принимать их в своем роскошном доме, а в театре
садиться отдельно от плебеев на специально отведенные для всаднического
сословия места. И это все он - этрусск, бывший раб, чуть было не сгубивший
себя на перузийской площади во имя фанатичного блеска в глазах Спуринны. "И
тебя не забуду", - вернул его из грез голос Ирода, - "По-царски одарю".
Чтобы избавится от угрозы заговора, надо избавиться от той головы, в
которой он созревает. По приезду в Иерусалим они сошлись на том, что такая
голова затаилась в Парфии и принадлежит деду Мариамны, старому Гиркану. О
том, чтобы умертвить его прямо в Парфии не могло быть и речи - парфяне
надежно охраняли старца. Оставалось под каким-либо предлогом заманить его в
Иерусалим. Анций отправился в Дамаск с рекомендательными письмами от Николая
Дамасского, заготовленными на всякий случай заранее и довольно быстро нашел
подходящего для дела сирийского богача Сарамаллу. Тот, с подарками, в
окружении красавиц, с подделанным от имени Мариамны письмом, отправился в
Парфию, задобрил царя и очаровал старого Гиркана. "Ирод мечтает видеть тебя
первосвященником, видишь, и дочь твоя пишет об этом". Иудеи из местной
общины недовольно поглаживали бороды и недоверчиво покачивали головами.
Сарамалла привез Гиркана в Иерусалим. Через три дня, под утро, труп знатного
старика нашли в дальнем крыле дворца. Мариамна перестала скрывать свою
ненависть к мужу. "Как мне поступить, мой бесценный друг"? - обращался Ирод
к Анцию, - "Ты единственный, кому я могу еще доверять в этом зловещем
дворце. Ферор,[23] прикрываясь невинной шкурой агнца, жаждет власти, зависть
снедает его. А Саломея?[24] Говорит, что отправилась в Каллирой[25] с
единственной целью поправить здоровье силой целебных источников. И какое
совпадение: одновременно там оказался Корнелий Галл. Ты не знаешь Корнелия
Галла? Ливия[26] навязала его в друзья своему мужу и добилась его назначения
наместником в Египет. Священник Симон из Александрии в секретном послании
сообщает, что этот ловкий фаворит Ливии проявляет недюжинные коммерческие
способности. Что ты знаешь о египетском папирусе? Что его используют для
письма?", - Ирод глухо рассмеялся, - "Да ему цены нет, этому болотному
растению: корни его пускают на топливо, из стебля сооружают прочные и легкие
лодки, из тонкого наружного слоя выделывают паруса, циновки, одежду, одеяла,
плетут веревки. Но ты прав: прежде всего его ценность заключается в чудесных
свойствах, благодаря которым он стал незаменимым средством для письма и
соперничает в этом своем качестве разве что с пергаментом. Спрос на него
велик, а Корнелий Галл припрятывает товар, вздувая цены до небывалых