"Валерий Суси. Привет с того света (роман в четырех частях с предисловием и эпилогом)" - читать интересную книгу автора

в присутствии посторонних, однако, то же смущалась и застенчиво, впрочем,
обаятельно - улыбалась, представляя на всеобщее обозрение трогательные
ямочки на лукавых щечках.
Дрозд, неожиданно, заявился с Татьяной. Кажется, это было ее второе
появление в доме за всю "историю" знакомства. Первый ее приход Филимонов
хорошо помнил, хоть и прошло с тех пор семнадцать лет. Они пришли тогда
поздравить с рождением дочери. Татьяна запомнилась веселой и остроумной.
Филимонов радовался выбору друга, радовался, что впереди их ожидают приятные
встречи, совместные вылазки на природу, общие праздники.
Теперь Татьяна сидела за столом и, как будто, пыталась выглядеть
приветливой. Но вместо этого, от нее веяло равнодушием ко всему, что здесь
происходило. С таким же успехом могла пытаться выглядеть приветливой
"Снежная королева".
"А, может, я преувеличиваю? Может, это просто эффект макияжа?" -
подумал Филимонов, глядя на тонкие, выверенные рукой художника,
чувствительные, но чересчур строгие линии вокруг глаз и вдоль бровей.
Вся надежда была на Дрозда, на его "искусство" тамады! Но он восседал с
угрюмым видом, разговор поддерживал вяло и не стремился изменить ситуацию.
Он предчувствовал, что все ждут от него инициативы, но, из-за, какого то
необъяснимого противоречия, не желал идти навстречу компании. Как, если бы,
записного юмориста встретили фразой:"А ну-ка, братец, выдай нам что-нибудь
эдакое... Да, посмешней!"
Филимонова, слегка, злило поведение друга. "Мог бы выбрать для
демонстрации независимости и другой случай" - думал он, - "А, может, всему
виной - Татьяна? Может, она, как-то, по-своему, "давит" на него и это, а
ничто другое, мешает ему расслабиться?" Он взглянул на жену друга глазами, в
которых "плавало" одно большое пятно неприязни, похожее на бензиновую
лужицу. Татьяна взгляд перехватила мгновенно. Так мощный радар улавливает
сразу появление в воздушном пространстве летательного аппарата. Она, видимо,
обладала сверхчуствительным "радаром".
Филимонов смутился.
- Господа, господа! Водка киснет! - бросился он, суетливо,
расшевеливать гостей.
- Сергей Павлович! А как тебе удалось из "товарищей" - мимикрировать и
приспособиться к "господам"? Наверно, сильно пришлось помучиться? -
"мимикрировать" Татьяна сумела выделить так, что все заулыбались. Даже,
"профессиональный" молчун, сосед Саша, которого, все-же, Филимонов продолжал
подозревать в дремучей ограниченности.
- "Товарищ", по мне, и теперь - лучше звучит. Но, надо же, идти в ногу
со временем!
- Мне, кажется, что существуют такие ортодоксы, которым это не под
силу. Как бы, они не исхитрялись и какую бы способность к мимикрии не
обнаруживали.
- Все пенсионеры - ортодоксы. Я, пожалуй, то же - ортодокс! Правда, не
вижу в этом ничего плохого. Что плохого в том, чтоб быть ортодоксом? -
обратился он напрямую к Саше, с подвохом, конечно.
Тот покраснел в секунду.
- Ортодоксом?... Быть? Ну... Это...Это, нечто... Вроде... Я не
уверен...
- Быть ортодоксом - это, значит, элементарно, не понимать настоящего и