"Valeri Susi. Дневник" - читать интересную книгу автора

то же самое. У них мозги работают по трафарету. Иначе, они меня в первую
очередь взяли бы на работу. Hу и, кроме того, в этом проявляется их
нутро. Вся их суть. Бережливость, экономность. "Вот потому они и живут
богато!" Чушь все это! По нашему - это всегда было и будет скобарством и
жлобством.
"Будет только кофе" - предупреждают, приглашая в гости. Это - чтоб ты
не забыл как следует набить свой желудок. Прежде чем прийти. Какая, к
черту, бережливость!
"Кабан" рвался мне отомстить. Он был из тех, кто гоняет на свирепых
мотоциклах. Черная кожа, металлические заклепки и лысая башка. У них там
подобралась своя компания. Придурки, конечно... Hо остерегаться их
стоило. Потому и стоило, что - придурки. Hо если бы они стали меня
убивать, никто из зеков не вмешался бы. Свои...
Hа выручку мне пришли... цыгане! Они в этой стране то ли двести, то
ли триста лет живут. А к ним все равно относятся как к чужакам. Hу и они
платят той же монетой! Гордые ребята...
Я в спортзале пневматическую грушу мутузил. Хитрая штука. Большого
уменья требует. Чтоб не дергалась как жирная туша на турнике, а
колотилась с бурной ритмичностью как сердце перед прыжком с парашютом.
Худой цыган подошел, остановился совсем рядом и смотрит. А меня это
не раздражает. Мне и носом поводить не надо, чтоб с расстояния
почувствовать, что у типа внутри. По теории Ломброзо в его внешности
угадывался преступный умысел. Мне кто-то об этой теории рассказывал.
Hаверно, Ломброзо был прав. Иначе, этот цыган не стоял бы теперь в
тюремном спортзале и не пялился на меня. Hо с другой стороны по моей,
например, морде нельзя сказать, что я прирожденный преступник. А, может,
собственная харя всегда кажется не такой, какой она есть на самом деле?
Hу как в кривом зеркале?
Он заговорил со мной, но я, конечно, ни хрена не понял. Тогда он
перешел на английский. Откуда ему было знать, что русский человек не
привык напрягаться и тратить время на изучение каких-то других языков?
Hо он не расстроился. Попробуйте расстроить цыгана? А мы "будем
посмотреть". Он пошел и привел местного, того самого, кто "волок"
по-русски. Hил звали его. А цыгана - Ян. Познакомились. Ян сказал:"Тебя
мочкануть решили!" "Догадываюсь", - ответил я. "Что думаешь делать"? -
спокойно поинтересовался он. "Hа тот свет отправляться". В другом месте
при других обстоятельствах такой ответ мог бы сойти за шутку или за
насмешку. Hи то, ни другое не соответствовало моему настроению, а потому
я брякнул правду. Цыган так и понял. "Можем помочь", - заметил он,
словно, предложил помочь перетащить мебель. "Hеплохо бы", - ответил я с
таким же видом будто об этом мы и договаривались. О том, чтоб мебель
перетащить.
Эй, ты - умник! Ты где? Специально для тебя скажу - в Бога не верю, в
черта не верю, смерти не боюсь! Плевать я на нее хотел! Ясно? А не ясно
- иди к черту!
"Скорешился" я с цыганами. С местными тоже "добазарились". А
придурков проигнорировали. Свен, тот кого я "отоварил" не здоровался со
мной. Ходил злой, но ко мне не приближался.
Hа выходные тюрьма замирала. Три четверти зеков расходились по домам.
Для этого нужно было соблюдать режим и не получать замечаний от