"Людмила Сурская. Курсантки " - читать интересную книгу автора

А Маринка, обливаясь слезами, натянула берцы и спрятала стройные ноги под
камуфляж. На самое дно сумки лег шарфик. Все брошки забрал курсовой, сказал
для музея.
Очень трудно было привыкнуть солидно, не спеша ходить. Мы летали по
коридорам, ища кабинеты и аудитории. От нашего лету были и пострадавшие. Как
водится, непременно приспичит в кого-нибудь втараниться. Особенно прыткой
была Маринка. - Прошу прощения, - лепетала она уставившемуся на нее с
любопытством офицеру. Тот пялился на курсантку, как на восьмое чудо света и
искал сигареты в кармане. Ей воспитательного процесса доставалось больше
других. Причем от всех категорий воспитателей. Ее возвращали с нравоучениями
на исходную позицию и заставляли топать вновь, уже спокойно и приветствуя
старшего по званию. Надо отдать должное, Марина не устраивала истерик. Она
внимательно выслушивала и, стараясь придать своему лицу вписывающее в момент
выражение, покорно выполняла требования старших. Весь вид ее просто кричал:
"Надо пройдем еще, велика важность!"
Ну вот, о двух девочках я рассказала, третья я - Ира. Невысокая,
хрупкая. Ни темная, ни светлая, серединка наполовинку, серые глаза и
маленький ротик завершают мой портрет. А еще Вика с Наташей. Наташей
оказалась как раз та, что карябала сумкой плац. Как брат мой не скажет - три
клопа. Если у нас с глазастой, темненькой Викой еще какой-то боевой дух
присутствовал, то Наташка, последняя в нашей бабьей коробке, с трудом
державшая автомат и скорее не туловищем, а грудью, не шла в строю, а
моталась под его тяжестью. Взводный, выбившись из сил, и простонав свое:- За
какие мне это грехи...,- повесил ее оружие через свое плечо и шел рядом.
Отсчитывая ей шаг: - Раз, раз... Раз, два, три. Но ее ноги на раз и три все
равно петляли. Было видно, что взводный вот - вот взорвется и сгорев
кончится... Маленькая, беленькая, с голубыми, как чистое небо глазами,
ротиком земляничкой и приличной грудью, она напоминала ангелочка. Только по
сосредоточенному лицу взводного было похоже, что мерещилась она ему
чертенком с рогами и хвостом и ни кем другим иначе.
Громовой подъем. Сумасшедшее утро. Затем, день спешки и нервов и только
глубоким вечером мы могли расслабиться немного. В позднее время после
самоподготовки по специальности, мы включали телевизор, который Виткины
родители пожертвовали нашей комнате. Совмещая работу с удовольствием, в
полглаза смотрели на экран, стараясь уловить новости, которые придется
пересказывать на занятиях по - английски и французски и ковыряя иголкой
подворотнички, учась попутно подшиваться. Но сегодня не выгорело и того. А
все потому, что целый вечер рисовали звездочки и учили звания. И это не
просто ради прихоти. Все, блин, из-за Маринки обозвавшей майора генералом.
Причем взводный особенно заострял внимание на том, что звездочки бывают
маленькие и большие. И уж совсем, большие, да при лампасах на брюках
(взводный уточнил в каком именно месте те яркие полосы) - генерал -
начальник института. Нас заставили нарисовать все это на листах, надписать и
держать на тумбочке, как настольную книгу.
После отбоя взводный ходил по комнатам и проверял наше наличие. Мы
поначалу в ожидании его прихода парились в спортивных костюмах. Но со
временем пообтерлись, попривыкли и, обнаглев, встречали инспекцию в пижамах.
Капитан краснел, но пытался держать начальственную марку. Первое время
упавшая на подушку голова моментом засыпала, но со временем мы могли еще с
часочек болтать. Сделав разведку боем и позакидывав удочки в головы друг