"Людмила Сурская. Курсантки " - читать интересную книгу автора

как-то все равно. Другим думаю не меньше. Простыну я или нет, лишь бы не
шевелиться. Подошел посланный офицерами сержант, пытаясь нас поднять, но
получив наше бурчание: "Отвали" так и сделал. Остались на траве. Мы с ней
сроднились.
Жизнь бурлила ключом только где-то в стороне от нас. Мы пахали, как
ездовые собаки. До обеда строевая подготовка, потом бегом на занятия,
вечером ужин и опять до отбоя "ать - два левой". Без задних ног возвращались
в общежитие. Возвращались - красиво сказано, мы приползали. Сил ровно на это
и хватало, чтоб докарабкаться до постели. Но терпели. Куда ж деваться-то,
сами влезли. Одно тоска. После модного прикида и шпилек - берцы с камуфляжем
с рассвета и до самого сна. А в университете такой народ учится... в таких
шмотках... Марина ворчит:- Разве нормальная женщина может ходить в этом...
Естественно, нет, но мы к числу таких и не относимся, раз заперлись сюда.
Все хуже не бывает. От камуфляжа воняет какой-то резиной. Маринка облилась
французскими духами, но на построении обнюхав, ей сразу же вкатили
замечание. По их подходу той ерундой пахнет привлекательнее. Возмущение
подпирает горло. Постанываем, но держимся. Старшая у нас Лена. Высокая и
мощная девушка. Не толстая, но статная. Светлые волнистые волосы, собранные
заколкой и зеленые глаза. Доброжелательное, открытое лицо. Этакая русская
барышня. Сашка, критически смерив меня рядом с ней своим глазомером,
перекривился:
- Пупсик, ты с одну ее ногу. Куда тебя курам на смех занесло. Твое
счастье, если вылетишь в трубу.
Укол был точен. Мой рост того, подкачал. Я, конечно, совсем малость
расстроилась и не произвольно надулась. Сразу вспомнила, как меня
уговаривали не лезть в эту кашу, а я твердила, что у меня своя голова на
плечах. Сашка тогда хихикнул. Мол, своя- то своя, но с дыркой. И вот сейчас
мой чудный братик на больную мозоль наступил. Я и сама уже думала ни раз об
этом, но отступать поздно. А после его таких провокационных слов выход
один - не киснуть и прорываться вперед. Пятиться назад пустое дело. Смотря
на выдохшихся рядом с нами ребят, мы храбрились, стараясь держать хвост
пистолетом. Хотя хорошо себе представляли, поднеси к тому пистолету
зажигалку и мы вылетим, как барон на ядре в небо. Нет, так не пойдет, -
одергиваю я себя, - совсем панические мысли. Не зря же во все времена
считалось, что женщины сильный пол! Вот это по-нашему.
- Женщины не сдаются, они только наступают. - Бодрит нас Лена.
- Я б сдалась, - ворчит Маринка, - если меня на руках всю жизнь носить
будут.
- Не вали все в одну кучу. Мы о другом.
Честно сказать, мы злились на себя, на весь свет. Хотелось откачаться
от всей этой военной затеи. Принять ванну, натянуть кружевную рубашечку и
лечь спать. А проснувшись понять, что мы далеко от этого военного бреда.
- Подъем! - рычит взводный.
Принесла его нелегкая. Мы безропотно повинуемся.


3

В комнате нас было пять. О Лене я уже рассказывала. Маринка, хрупкая,
красивая с каштановыми волосами, карими глазами, точеными руками, похожая на