"Георгий Сумаруков. Затаенное имя: Тайнопись в "Слове о полку Игореве"" - читать интересную книгу автора

реки Сюурлий. А наши построились в шесть полков: Игорев полк - посередине, а
по правую руку - полк брата его, Всеволода, а по левую руку - Святослава,
племянника его, перед этими полками - полк сына его, Владимира, и другой
полк, Ярославов: ковуи с Ольстином, а еще полк впереди: стрелки, собранные
от всех князей. И так построили полки свои...

Так же подробно в летописной повести описаны и все другие эпизоды этого
сражения. Мы не знаем, кем был автор этой летописной повести - человеком
светским или из духовного сословия, но ясно, что он был мужчиной, а не
женщиной. Столь же тщательно описаны ратные сцены и многих других военных
повестей всего древнерусского периода.

Женщина-охотница?

Против авторства женщины, на первый взгляд, свидетельствуют и
многочисленные употребления образов из соколиной охоты, например в описании
игры на гуслях певца Бояна: Боян же, братья, не десять соколов на стаю
лебедей пускал, но свои вещие персты на живые струны возлагал - они же сами
князьям славу рокотали. Или еще пример: Тогда пускал десять соколов на стаю
лебедей - которую догонял сокол, та первая песнь пела. Таких примеров
немало.
Считается, что широкое применение образов соколиной охоты указывает на
то, что автор был хорошим охотником. Отсюда вывод напрашивается сам собой:
поскольку охота - занятие чисто мужское, то автор поэмы - мужчина. В общем
виде это так, но применительно к "Слову" этот вывод представляется спорным.
Автором могла быть и женщина. И вот почему. Во-первых, по описаниям в поэме
воссоздать ни одну из сцен соколиной охоты нельзя, поскольку они изложены в
самых общих чертах и метафорично, можно сказать чисто по-женски (как и
ратные сцены). Ведь не называем же мы охотниками сочинителей фольклорных
произведений, в которых имеются образы соколиной охоты. Во-вторых, известно,
что женщины лично участвовали в княжеских охотах. Выше было приведено
летописное сообщение о неудачной попытке Святослава взять в плен Давыда
Смоленского. Нападение совершено на охоте, причем и Давыд, и Святослав
охотились вместе с женами. Так что женщины-княгини представляли себе хотя бы
в общем виде охотничье, мужское дело.

Все-таки женщина

Еще одна литературная особенность может свидетельствовать в пользу
автора-женщины. Это плачи. Всего в поэме три плача: плач русских женщин о
павших на поле брани мужьях, знаменитый "Плач Ярославны" по мужу Игорю,
плененному половцами, и плач княгини Анны по утонувшему в реке Стугне сыну
Ростиславу (кстати, в этой сцене автор не упомянул имени его сводного брата
Владимира Мономаха, на глазах которого Ростислав утонул - это явное
умолчание о Владимире Мономахе; об умолчаниях см. ниже). Хорошо известно,
что во все времена слагательницами и исполнительницами плачей на Руси были
женщины. В летописях, которые почти всегда писались мужчинами, о плачах
упоминается лишь вскользь и поверхностно.

Эффект присутствия