"Алексей Суконкин "Тайфун" под ударом" - читать интересную книгу автора

всего два. Первым были отстреливаемые с летящего "борта" тепловые
ракеты-ловушки, на которые срабатывали тепловые головки самонаведения ракет,
в результате чего ракеты меняли курс и поражение цели не происходило. Вторым
способом было использование для полетов сверхнизких или очень больших высот.
В первом случае головки самонаведения просто не "брали" летательный аппарат
на фоне земли, во втором - просто не могли достать в силу ограничения по
дальности и высотности. Естественно, на высоты шесть или семь километров, с
которых в основном, после появления у "духов" зенитных ракет, стали работать
штурмовики Су-25 и истребители-бомбардировщики Су-17, вертолеты забраться не
могли, а потому им судьбой была уготована только сверхнизкая высота.
С другой стороны, с такой высоты, как двадцать или тридцать метров,
будучи все же сбитым огнем стрелкового оружия, падать на землю было
смертельно опасно. Парашют на такой высоте уже бесполезен, а скорость
падения довольно высока и нет запаса высоты для спуска на авторотации. При
столкновении с землей в десантный отсек проваливались два тяжелых
газотурбинных двигателя, своей массой убивая находящихся там людей, а
топливо из разорвавшегося от удара дополнительного бака ставило точку на
жизнях уцелевших при падении пилотов. Николай много раз видел то, что
остается от сгоревшего вертолета - лежащая в стороне хвостовая балка,
стальной корд от колес шасси и большой сгусток расплавленного дюраля,
опоясывающий автомат перекоса и бесформенные остовы двигателей...
Парочка таких "памятников" лежала непосредственно возле
взлетно-посадочной площадки 206-й эскадрильи и постоянно напоминала пилотам
о том, что враг может находиться прямо у твоего дома и сбить тебя
практически над крышей твоего жилого модуля...
Майданов на пару минут передал управление вертолетом своему второму
пилоту, что бы попить воды, не столько для того, чтобы напиться, а сколько
для того, чтобы прополоскать пересохшие губы. Николай обернулся назад - чуть
выше его "вертушки" и немного сзади шли два ударных вертолета Ми-24, хищно
нацеливая на "зеленку" весь свой оружейный комплекс. Идущий впереди время от
времени вращал своей крупнокалиберной пулеметной установкой и пару раз
обстрелял подозрительные места на земле. Просто оператору Ми-24 показалось,
что там были враги, а так как он летал в Афганистане уже больше года, то
давно уже успел усвоить главное правило этой, впрочем как и любой другой,
войны, гласившее: "бей первым, разбираться будем потом!"
Все пилоты имели большой опыт самостоятельных полетов на "свободную
охоту", и проводимая операция мало чем отличалась от предыдущих. И, как во
всех предыдущих, в виде усиления, вертолетчикам была придана группа
армейского спецназа.
Или, как считали бойцы спецназа, вертолеты были приданы разведгруппе.
Сочетание ударных вертолетов и групп спецназа было самым уникальным
изобретением советской военной мысли в ходе Афганской эпопеи. Ударная мощь
вертолетов, помноженная на мобильность находящихся в Ми-восьмых
подготовленных разведчиков с их непревзойденным рвением "дать результат",
превращало это сочетание в самый опасный инструмент противопартизанской
войны. Даже по прошествии многих лет после войны афганские моджахеды по
старой памяти боялись только две вещи: советские ударные вертолеты Ми-24 и
безжалостные группы советского спецназа. Потому что побеждая огромную и
неповоротливую военную машину типа мотострелкового или танкового полка,
горцы с позором проигрывали малочисленным группам спецназа, тем более, если